Правдивые истории

Он все-таки укусил меня, хотя и не насмерть. Больно не было, слюна вампира оказалась действеннее самого мощного обезболивающего (вот где талант пропадает, можно же отцеживать, как у змей и по пробиркам — на продажу). И я осталась жива, хотя он грозил меня упокоить, за болтливость. Даже чистым платочком поделился, ранки прижать, чтобы кровь не слишком капала. И пока я пребывала в состоянии легкости и спокойствия, которое возникает после хорошего кровопускания, мой знакомец вежливо попросил пустить его во двор, поведя рукой по направлению к некому деревянному строению (увы, туалетные удобства в нашем районе так же несовершенны, как и тротуары, точнее — они отсутствуют).

В этот момент я была готова согласиться почти на все, поэтому только вяло махнула рукой, разрешая ступить в пределы родимого двора. Вампир слегка согнул спину в прощальном поклоне и прошел в известном направлении.

Немного придя в себя, я пошла, проверить, что так задержало нежить на, извините за грубость, толчке. Нет, если моя кровь сошла за мощное слабительное, то тогда конечно, тогда, пожалуй, придется принести извинения за подпорченное здоровье. В противном случае попрошу освободить помещение, не один он в этом мире страждущий.

К моему изумлению, вампир не нашелся. Вспомнив про его способности в левитации, я бросила дальнейшие поиски и пошла домой.

Хорошо все-таки дома: тепло, уютно, яишенка с жареными колбасками скворчит на плите, чай горячий — это мои мужчины успели расстараться. На вопрос, где меня носило, ответила правдиво, — Выступила в роли благотворительного ужина для одинокого голодного вампира.

И в доказательство предъявила следы от укуса на шее. Муж только покачал головой, посоветовал смотреть куда иду и меньше читать всякую дрянь на ночь. Желание отстаивать правду у меня не было, и я пошла, мыть руки, шею и заодно рассмотреть приобретения и утраты.

Дареный платочек из тонкого батиста, украшали тонкое кружево и затейливый вензель в углу в виде стилизованной буквы «О» . Затолкав кусок ткани от греха подальше в грязное белье, я внимательно осмотрела укус.

Ранки были аккуратными и обещали быстро затянуться. Ну и бог с ними и со всем этим происшествием! — решила я и пошла кушать.

За столом мне стало совсем хорошо, я сомлела и с трудом добрела до кровати, сразу провалившись в глубокий сон без сновидений.

Последующие несколько недель я ждала изменений в поведении своего организма: проснувшись, первым делом бежала к зеркалу, проверять, не исчезло ли отражение, не вытягиваются ли клыки. Даже медитировать пыталась на счет левитации. Безрезультатно. Ну, по мелочам кое-что добавилось: зрение стало лучше, обоняние тоже, хотя я на него и в прошлом не жаловалась, а в остальном — ни тебе полетов над землей, ни желания кого-то укусить, даже на недожаренное мясо и то не тянуло.

Все оставалось почти как раньше вплоть до другой странной встречи.

Это было уже весной, в то блаженное время года, когда цветет вишня, и распускаются первые одуванчики. И на улице было светло и тепло, и вместо сосисок я несла домой шоколадные конфеты «Белочка». В общем, ничто не предвещало новых недоразумений.

Пройдя мимо переулка, где свили себе гнездо местные алкоголики, я подошла к своим воротам. Около них, сиротливо прижавшись к стволу осыпанной цветами вишни, сидел на корточках маленький длиннобородый человечек. Увидев меня, он поднялся и попытался сохранить равновесие. Одет старичок был весьма причудливо: кожаные красные штаны, холщевая рубашка, странный головной убор, на котором, по-моему, долго сидели, — ни дать, ни взять гном из книжек. Только пахло от него вполне по-нашему, перегар чувствовался с расстояния в метра полтора.

Я подозрительно покосилась в сторону переулка. Оттуда выглянула чья-то нечесаная голова, и размашистый прощальный кивок утвердил мою догадку, что человечек набрался самогону с местными алкашами.

— Прсти, хозяйка, — качнулся он ко мне.

— А есть за что? — поинтересовалась я у «гнома».

Он в натуге выкатил глаза, видно было, как пытается осмыслить вопрос.

— Дзволь, прти, — сказало это чудо, подметавшее солидной бородой мой палисадник.

— Дозволяю! — величественно разрешила я и приглашающее распахнула калитку, что-то подсказало мне, куда он рвется.

Гном зигзагами удалился в сторону туалета. Я подождала десять минут и пошла по его следам, из страха, что он может оступиться по-пьяне и провалится в нужник.

Не хватало мне только бородатого трупа в отхожем месте!

Гнома не было нигде. Я обошла весь двор, аукнула на крайний случай в туалете, заглянула в открытый подвал. Невеличка исчез. Все, что от него осталось, это глубоко загнанный в дерево заколоченной двери, ведущей в соседний двор, нож.

Об этой двери отдельный разговор.