Правдивые истории о чудесах и надежде

Дерек, а за ним и Дэвид стали умолять меня взять щенка, и я согласилась. Венджер поселился у нас и продолжил уничтожать все на своем пути. Он грыз ножки стола и все деревянное, что было ему по зубам. Как-то вечером я намазала все деревянные поверхности на высоте его роста гвоздичным маслом, и наутро увидела, как Венджер вгрызся в ножку стула, поморщился, замотал головой и стал плеваться. С тех пор он грыз только свой корм и игрушки!

Мальчики обожали своего питомца и играли с ним по несколько часов кряду. Бросали мяч в саду и в парке, а иногда затевали игру в перетягивание каната. В четырнадцать лет они все еще с удовольствием гуляли с Венджером, но в шестнадцать им уже больше хотелось гулять с друзьями, и нам с Терри пришлось взять прогулки на себя.

Тогда-то Венджер и стал «нашей» – то есть родительской – собакой. Мы с Терри работали в одной и той же компании: муж – менеджером по техобслуживанию, а я – продавцом на неполный рабочий день. Поэтому мы составили расписание: Терри гулял с Венджером по утрам, а я – по вечерам.

Прошло много месяцев с тех пор, как мальчики уехали из дома, и вот однажды Венджеру стало плохо. Он уже состарился и поседел; жить ему осталось недолго. Я знала, что скоро придет время прощаться: вопрос был, когда именно. Я отвела его к ветеринару, ожидая худшего, но врач всего лишь прописала таблетки для селезенки. Какое это было облегчение! Значит, немного времени вместе у нас еще осталось.

Мы разговорились, и наша ветеринар – обаятельная австралийка Лусия – рассказала мне о другой собаке, тоже помеси стаффорда.

– Бастера бросили хозяева, и мы стали заботиться о нем. Провели курс лечения от рака простаты, но я больше не могу держать его у себя.

Я вспомнила подругу, которая отдала нам Венджера.

– А почему? – спросила я.

– У меня кошка. И они с Бастером терпеть друг друга не могут. Чем скорее он переедет, тем лучше, – объяснила она.

Доктор продолжила осмотр, а я тем временем вышла на улицу, где Терри ждал меня в машине, и рассказала ему о Бастере.

– Что скажешь?

– Я знаю, что у тебя на уме, и вот что скажу – почему бы и нет?

Я вернулась в клинику и сказала Лусии, что помогу ей:

– Мы возьмем Бастера.

Ее лицо озарилось, и мое тоже. Я приехала в клинику с мыслями о том, что придется прощаться с Венджером, а в итоге возвращалась домой с двумя собаками!

Венджер был уже стар, и ему не нравилось гулять подолгу. Поэтому сначала мы выводили его на короткую прогулку, а потом уходили гулять с Бастером надолго. Но через неделю случилась странная вещь. Венджер вдруг словно ожил.

– Тебе не кажется, что он не хочет ударить в грязь лицом перед новым другом? – спросила я у Терри.

– Вот уж не думал, что наш старичок способен на такое, но, видимо, ты права, Пэт, – согласился он.

А мы и не догадывались, что в нашем Венджере силен дух состязательности.

Венджер уже не очень любил играть и пыхтел и ворчал, когда Бастер носился и прыгал вокруг него. Он явно добивался нашего внимания, и дом наполнился новой энергией, которую принес с собой Бастер.

Мы везде водили собак с собой – и в булочную за углом, и в парк на вечернюю прогулку. Я поняла, что мне очень не хватало материнских обязанностей. Мне хотелось заботиться о своих подопечных, волноваться, вовремя ли они поели, и убирать за ними.

Дерек жил далеко, но Дэвид заходил к нам по мере возможности и с удовольствием играл и возился с собаками. Именно тогда я поняла, что Венджер и Бастер заполнили собой пустоту в моей жизни, о которой я даже не догадывалась. Я подбирала игрушки Бастера, которые тот выкинул из корзинки, где мы их хранили, и вспоминала Дерека и Дэвида в детстве. Когда Бастер будил меня по утрам, я переносилась в те дни, когда ребята врывались в нашу спальню воскресным утром и расталкивали нас, чтобы мы скорее встали и начали с ними играть.

Трагедия случилась перед самым Рождеством: как-то утром Венджер не смог встать. Мы отвезли его к ветеринару, и на этот раз таблетки помочь уже не могли. Мы сказали Венджеру, что любим его, и доктор его усыпил. Я думала, сердце мое разорвется.

Когда мы вернулись домой, Бастер бросился навстречу и стал бегать кругами и смотреть на дверь. «Где мой друг?» – словно хотел спросить он. Я опустилась на колени и объяснила ему на словах, хотя он и не понимал: «Венджера больше нет, дорогой». Я погладила его и приласкала, а потом обняла покрепче, говоря с ним на том языке, который был ему понятен.

Он не сопротивлялся, не вырывался из моих объятий и не стремился вернуться поскорее к своим игрушкам. Видимо, он почувствовал, что мы с Терри нуждались в нем, и оставался рядом с нами. Он очень нам помог.