Правдивые истории о чудесах и надежде

Когда мы приехали в приют, находившийся в живописной сельской местности недалеко от трассы Брэндс-Хэтч, сотрудник «Баттерсийского дома» рассказал нам историю Мегги, и я тут же поняла, что эта собака не для нас. Ее нельзя было оставлять дома одну. Я все равно познакомилась с Мегги – не зря же я проделала такой путь, но пришлось ответить:

– Мегги нам не подходит. Если мы ее возьмем, это будет несправедливо по отношению к той семье, которая могла бы обеспечить ей лучшие условия.

Сотрудник приюта отнесся с пониманием.

– Не волнуйтесь, мы найдем ей новый дом.

Два дня спустя я просматривала сайт «Баттерсийского дома» и увидела напротив анкеты Мегги красный флажок: «передана новым хозяевам».

Прошло три недели, и мне позвонили. Я ответила, и это оказался тот самый сотрудник «Баттерсийского дома» в Брэндс-Хэтч, с которым я общалась в прошлый раз.

– К нам поступила помесь джек-рассел-терьера, и мне кажется, эта собака вам подойдет.

Я удивилась звонку, но поблагодарила его и обрадовалась, что он вспомнил обо мне.

Я узнала, что Билли – дружелюбная маленькая собачка, на долю которой, однако, выпало немало испытаний. Сотрудник приюта объяснил:

– Билли в основном сидел взаперти и редко сталкивался с чужими людьми и другими собаками, поэтому в приюте ему совсем не нравится. Мы рассчитываем найти ему дом как можно скорее.

В выходные к нам приехала моя подруга Аша, а Ник работал, и я решила поехать в приют первой и познакомиться с Билли. Мы с Ником сразу договорились, что если Билли мне понравится, на следующей неделе Ник тоже съездит в приют и познакомится с ним, а дальше решим.

В воскресенье после обеда мы с Ашей отправились в Брэндс-Хэтч. История Билли нас ошеломила. В жизни не слышала ничего печальнее. Ему было восемь лет, и всю свою жизнь он прожил в одной семье. Его хозяевами были отец и дочь. Они обожали его, но дочь страдала психическим заболеванием и с собакой вела себя непредсказуемо. За последние полгода она трижды пыталась причинить Билли вред. Например, как-то раз Билли сидел у нее на коленях, она гладила его, а потом ни с того ни с сего начала душить. Я ужаснулась, услышав этот рассказ. Отец девушки привез собаку в «Баттерсийский дом», хотя совсем не хотел с ней расставаться. Билли пережил глубокое эмоциональное потрясение и очень нуждался в новых любящих хозяевах. Мне очень хотелось с ним познакомиться, и нас провели к вольерам. Мы проходили мимо клеток, и, услышав, что мы идем, собаки подбегали к стеклянным перегородкам. Но когда мы подошли к вольеру Билли, тот даже не взглянул в нашу сторону.

– Бедняжка, ему тут совсем плохо, – шепнула я Аше. А та, хоть обычно и не отличалась сентиментальностью, чуть не заплакала.

– Можно увидеть его вблизи? – попросила я сотрудника приюта.

Нас провели в комнату ожидания, и сотрудник привел Билли. Я рассчитывала увидеть робкую, забитую собаку, но стоило Билли зайти в комнату, как он завилял хвостиком, а вид у него был веселый и радостный. Немедля он запрыгнул ко мне на колени и устроился там поудобнее, очень довольный собой!

И я подумала: эта собака будет нашей.

Когда мы выходили из здания, шел дождь, и я надела сапоги. Хотя на улице было очень грязно, я вывела Билли на прогулку по полям. Мы отправились вдвоем. Грязи он не боялся, но я обратила внимание, что вел он себя очень нервно. Подпрыгивал от любого шума, а иногда был ну точь-в-точь кролик, ослепленный фарами. Он был очень беспокойным и двигался, как в фильме на ускоренной перемотке. Джонни Регги был совсем другим, но Билли покорил мое сердце. Однако на улице он вел себя совсем иначе, чем когда я впервые увидела его в приюте, и я подумала, что на деле он не так уверен в себе, как мне показалось сначала. Мы вернулись в главное здание, и я сказала сотруднику приюта, что хочу забрать Билли. Мы договорились, что Ник приедет во вторник вечером – я в тот день должна была везти на выставку Ландера, мою лошадь.

Вернувшись домой, я увидела, что Ник работает. Наконец он сделал перерыв, и я приготовила ему чай.

– Я очень хочу эту собаку, Ник.

– Наверняка мне она тоже понравится, – успокоил меня он. – Съезжу в приют во вторник вечером.

Во вторник мы с Ландером поехали на соревнования по выездке в пригород Уотфорда в Хертфордшире и вернулись лишь в семь часов вечера. Я открыла дверь, вошла в гостиную… и замерла, как вкопанная. На диване растянулся Ник, а рядом с ним лежал пятнистый джек-рассел-терьер с серой мордочкой!

– Билли! – ахнула я, изумленно шагнув к собаке.

Ник улыбался до ушей, а глаза его лукаво блестели.

– Не ожидала?

Я села с другой стороны, и к горлу вдруг подкатил комок.

– Нет, – ответила я. Давно никто не делал мне таких замечательных сюрпризов.

Ник потянулся и сжал мою руку.

Весь вечер мы втроем провалялись на диване. Мы устали и, похоже, заболевали простудой. Но Билли, которого мы переименовали в Тиффина (потому что он был хорошеньким, как пирожок[5]), свернулся калачиком между нами. Он оказался полной противоположностью Джонни Регги. Ему нравилось, когда его гладили и обнимали, и он специально ложился к нам поближе, причем на спину!