Правила игры в человека

– а я его порвала, – вдруг сказала кира, с трудом отлепив глаза от окна, под которым торчал майк, что-то отчаянно заливающий новой соседке с дрожащим йорком на руках.

– кира, хорош, – поморщился ян, – шутки кончились.

– показать? – яна полезла в холодильник, достала из нее черный икеевский контейнер, один из тех, в которых раньше хранился сыр.

«беда», подумал ян, рассматривая скомканные клочки плотной бумаги и темного картона. под плотной пленкой по кириному мятому лицу ползло угрюмое масляное пятно. кира торжествующе смотрела на яна.

– ага, – сказал ян. – а наши с соней где?

кира молча достала еще два черных контейнера. паспорт дочери явно рвался хуже, кире пришлось резать его ножницами. на искромсанное лицо дочери ян смотреть уже не мог. третий контейнер решил не открывать.

– ага, – снова сказал ян. – а сама соня где?

– где-то гуляет, – равнодушно сказала кира.

ян выглянул в окно, за которым уже не было никого, кроме одинокого йорка, деловито скребущего мокрую землю задними лапами.

– я же тебе сказала, что мы все никуда не поедем, – сказала кира и улыбнулась новой неприятной улыбкой.

ян схватил телефон, быстро пошел в прихожую, вытащил из сумки ключи жены, захлопнул дверь, дернул ручку (закрыто), побежал по лестнице вниз, набирая номер дочери. где-то совсем рядом раздался знакомый рингтон. два пролета спустя ян наткнулся на артура, стоящего у лифта с соней. молча схватил дочь за локоть, потащил ее из подъезда под застывшим ртутным взглядом артура, запихал в машину, завел мотор.

– что случилось? я домой хочу, к маме! – захныкала соня.

– поедешь к бабушке, – сказал ян и утопил педаль газа.

в дороге ян немного успокоился: позвонил маме, предупредил, что внучка на выходные останется у нее, нет, ничего не случилось, все в порядке, просто нужно собираться, скоро будем, папе привет; завез упирающуюся дочь родителям, в пробке загуглил срочную выдачу паспортов, недовольно заскрипел – со всеми доплатами по срокам все равно выходило впритык. на экране высветился входящий вызов с работы – звонил петька, его лид.

– петька, а я тебе как раз звонить собрался, – ян включил громкую связь и быстро затараторил: – короче, тут у меня с документами накладка, не успею к первому числу визу получить, видимо. мы можем выход перенести?

по салону разнесся громкий вздох.

– ян, за тобой сейчас приходили.

– кто? – тупо спросил ян.

– ну, кто. дома тебя не было, приехали в офис.

по окнам потекли струи дождя – жирные, густые, почти как нефть, только светлая.

– что они хотят? – устало спросил ян.

– тебя. за содействие, участие, проведение, финансирование, вот это все.

– да я два года не выходил никуда, – почти удивленно сказал ян, – какое участие-проведение?

– короче. пара часов у тебя есть.

ян нажал отбой, остановился на пешеходном переходе, пропуская беременную женщину в дождевике и школьниц, уткнувшихся в телефоны.

«деревья уже совсем голые», машинально отметил ян, глядя на лысые ветви хилых каштанов, высаженных вдоль дороги. на экране высветился незнакомый номер. ян выключил звук и аккуратно свернул с проспекта.

рыжая женщина в стеганой куртке вышла из магазина с вывеской «своя еда», закрыла дверь, подергала ручку, нажала кнопку сигнализации и пошла к метро, прикрывая голову дешевым зонтом.

«что это за имя – липа. даже звучит как подделка», подумал ян. дождался, пока аляповатый зонт скроется за углом. выкурил еще три сигареты, стер все чаты и фото в телефоне, вынул симку, выкинул ее из окна. вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда канистру с бензином, щедро плеснул на пластиковую дверь.

– настоящее, что твоя липа, – громко сказал ян и захихикал. поджег спичку и бросил на асфальт, завороженно наблюдая, как жидкое пламя украдкой потекло к двери. быстро опомнился, побежал в машину, пристегнулся и выехал из тупика.

снова начался дождь – но уже мелкий, каплями впивающийся в стекла, словно иголками. ян заехал в макдрайв и взял там огромный бургер, ведро картошки, наггетсы, молочный коктейль и диетическую колу, чем искренне развеселил девушку в окошке заказа. вернулся в центр, припарковался напротив озера, возле старого здания телерадиокомпании, на которой когда-то начинал монтажером. развернул коричневый хрусткий пакет и принялся сосредоточенно уминать еду. полез в бардачок за салфетками, оттуда выкатилась старая кирина помада. ян открыл тяжелый кожаный колпачок, выдвинул влажный красный столбик. принюхался к нему. от помады легко тянуло отдушкой и каким-то животным – не козьим, это точно – жиром. ян осторожно надавил на столбик, тот послушно прогнулся под пальцами.

«соне с мамой будет хорошо», решил ян, задумчиво растирая маслянистую краску подушечками пальцев. «тут же правда в целом может быть хорошо, если знать, чем именно». отложил истерзанный тюбик, развернул теплый белый сверток. в зеркале заднего вида замаячили синие проблески, сквозь закрытое стекло глухо донесся звук сирен. ян впился зубами в картонную булку, посыпанную кунжутом, и с наслаждением отгрыз огромный кусок.

Макс Фрай

День, когда мы убили всех толстых