Правила игры в любовь

Всё это — всего лишь предположения. Логические цепочки, что родились у Лео в голове, пока он пытался разложить всё по полочкам, а заодно — выкинуть настоящего жениха Таньки из собственной головы.

Только он торчал гвоздём. Лео так и видел его красивое породистое лицо, и без конца всплывала сцена у подъезда — словно пластинку заело.

— Тань, — он сам не понял, как набрал её номер. Пальцы сами действовали, подсказывая правильное решение, — ты когда заканчиваешь?

Она что-то мурлыкнула в ответ и отключилась. Лео уже был готов гнать машину, сорваться с места, когда прилетело сообщение:

«Ну, вообще-то я на паре, Лео, и как бы запрещено пользоваться телефонами. Скажи спасибо, что я поставила его на беззвучный режим, а то бы выгнали меня из аудитории, а это перед сессией — весьма чревато. Через час буду свободна, но хотела бы в библиотеку зайти, нужно кое-что взять и почитать»

«К чёрту библиотеку», — набирает он мучительно и долго, не попадая пальцами в буквы.

Он что, подросток, переписываться? Совсем с ума сошёл? Но ловит себя на том, что улыбается, как последний дурак, и даже не пытается это исправить. Не всё ли равно? Его никто не видит. Есть только он и телефон. А там, где-то за много километров, сидит на паре его девочка.

«Мы едем наряжаться», — с наслаждением впечатывает он в экран каждую букву.

«Неужели это обязательно делать сегодня? — возмущается строптивая Эль. — До завтра это не подождёт?»

«Нет, — в душе Лео чувствует ликование: она послушает его и не пожалеет. Это прекрасный способ вытряхнуть из её головы треклятого Сашеньку. — Не обсуждается! Мы сделаем это сегодня!»

В ответ ему прилетел смайл с обречёнными глазами.

Ничего. Главное — какие будут у Таньки глаза после того, как они выйдут из магазинов. На остальное Лео плевать. Грустную рисованную рожу в телефоне он уж как-нибудь переживёт.



Глава 28

Таня

Настоящее время

Он подхватывает меня на крыльце института. Приподнимает легко, словно влюблённый, что никак не мог дождаться встречи.

Не целует, нет, смотрит пристально, и губы его близко-близко. Со стороны, наверное, кажется, что мы легко целуемся. На самом деле это не так.

— Хотел испытать меня на прочность? Убедиться, что я не дрогну? — улыбаюсь и пальцем черчу линию по его подбородку.

Лео словно прислушивается к себе. Смотрит туда, куда я пока проникнуть не могу. Он ставит меня осторожно назад, но из объятий выпускать не спешит.

— Скорее себя испытываю, — отзывается тихо.

— И как? — мне на самом деле интересно.

— По швам не треснул и вполне способен хорошеньких девочек на руках носить, — ухмыляется дерзко, и мне хочется его ударить.

Кулаком в грудь или ещё как-то. Пусть не больно, но чтобы он понял: я против. Я хочу быть единственной хорошенькой девочкой, которую ему бы хотелось на руках носить. Но показывать характер сейчас не нужно.

Я должна быть хитрее и легче. Выстроить правила игры — башню из кубиков или лабиринт из домино. Я не должна за ним бегать — пусть он побегает за мной. Если я буду слишком доступной, так и останусь девочкой Таней из прошлого, бесполым существом, почти сестрой. А мне нужно больше, гораздо больше.

— Пойдём? — спрашиваю и слегка отстраняюсь. Он смотрит на меня напряжённо. Можно подумать, это я его в магазины тянула, а не он меня. Задумался и забыл. — Ты собирался меня куда-то везти, — напоминаю, выскальзывая из его рук, — а если передумал, я всё же схожу в библиотеку.

Лео хватает меня за руку. Поспешно. Это вызывает улыбку, но я стараюсь не делать глупостей.

— Нет-нет, всё в силе, едем.

Он делает знак охране. Мы садимся в машину Лео, они — в две свои. Почётный эскорт, от которого не так просто отделаться.

— Как прошёл твой день?

Он похож на супруга, с которым я прожила сто пятьдесят лет. И тон у него такой же — вежливо-нейтральный. На самом деле, ему неинтересно всё, что я буду рассказывать, поэтому не стоит и пытаться.

— Нормально, — не гружу его своей учёбой. — Всё хорошо. Тебе же доложили. Поэтому не задавай вопросы, на которые не хочешь слышать ответы.

Лео на миг отрывает взгляд от дороги, хмыкает довольно, бормочет под нос:

— Всё такая же. Тебя не провести, да, Эль? Тогда я задам тот вопрос, который меня интересует. Как поживает экс-жених?

И об этом доложили. Ябеды.

— Не дави на меня, Лео, — приподнимаю бровь. — Не сразу, ладно?

Он сжимает губы. Не согласен, но недовольства не выказывает.

Весь остаток пути мы молчим. Каждый строит свои стратегии. У Лео мыслительные процессы видны как на ладони: он не скрывается от меня, не отгораживается маской, как часто это делает с другими. Думаю, ничего не изменилось.

А со мной можно быть собой. Ему это всегда нравилось. Пусть поскрипит зубами — иногда полезно. Иначе я упаду поверженным знаменем к его ногам, и он, не задумываясь, растопчет во мне всё, что я так лелеяла. Не из жестокости, а просто потому, что можно не обращать внимания, как раньше.

В нём это сочеталось с неимоверной силой: он мог быть невероятно заботливым, чутким, понимать тебя с полуслова и одновременно равнодушным, глухим к проявлению чувств.