Правила крови

— А летчики не придут? — спросил Чекряев.

— Они не любят шашлык, — спокойно ответил полковник.

Пилоты всегда оставались около вертолета, рассаживались с разных сторон от машины, клали на колени автоматы и терпеливо ждали возвращения группы. Как собаки. В самую первую встречу Петрович, слегка перебрав вина, хотел сходить, отнести им шашлык, но Захар отсоветовал. «Будут стрелять», — коротко сказал Треми, и желание угощать летчиков у майора пропало. Зато возросло уважение к плотному полковнику, установившему в своем подразделении поистине железную дисциплину.

Фээсбэшники перестали бродить вокруг костра и присели рядом с Захаром.

— Полковник…

— Можно просто Захар.

— Хорошо. Захар, ваши люди пошли на Бороду…

— Да.

Черный нож с легкостью рассекал парное мясо и даже некрупные кости. Слегка изогнутый черный нож. Чекряев впервые видел такую форму клинка, но решил не заострять на этом внимание.

— С той стороны идет караван.

— Это секретная информация, — усмехнулся Треми, не глядя на фээсбэшников. — Откуда вы знаете?

— Там караван.

— Там никого нет.

— Вы должны отменить операцию.

Захар бросил в ведро последний кусок мяса, воткнул нож в землю, медленно вытащил — Чекряев обратил внимание, что лезвие полностью очистилось от крови, — и покачал головой:

— Поздно.

— Вы обязаны это сделать! — не выдержал Дорохов.

— Не обязан.

— Неужели?

Захар с улыбкой посмотрел на фээсбэшников.

— Не обязан хотя бы потому, что сейчас на Бороде Дьявола нет подразделения армейского спецназа. Там только погранцы нашего уважаемого хозяина. Под утро они примут бой и победят. — Треми убрал нож. — Возможно, кто-то из них получит правительственную награду, а Петрович — благодарность за перехват крупной партии героина.

Полковник подмигнул начальнику заставы. Майор криво ухмыльнулся.

— Отзовите своих людей!

— Вы что, никогда не принимали участия в боевых операциях? — негромко и неожиданно серьезно спросил Захар. — Даже если бы я захотел вам помочь, то не стал бы. Группа вышла на исходную. Передовое охранение каравана уничтожено. Максимум через десять минут начнется бой, отменить его — значит подвергнуть опасности бойцов.

— Черт! — вырвалось у Дорохова. — Вот ведь идиотизм!

Треми взял свой стакан с вином и сделал маленький глоток.

— Я помешал?

— С караваном идет наш осведомитель, — угрюмо произнес Чекряев. — Мы прилетели, чтобы встретиться с ним.

Еще один глоток вина.

— Мне жаль.

— И все? Тебе просто жаль?!

— Шашлык действительно удался, — мягко произнес Захар. — Угощайтесь, рекомендую.

— Ты еще не понял, полковник?! — рявкнул Дорохов. — У тебя будут крупные неприятности!

И охнул.

Потому что ночную тишину разорвал вой. Чудовищный, невозможный вой. Была в нем тоска и ярость. Агрессия и жажда крови. Звериная жестокость и холодное, тщательно продуманное обещание смерти. Вой заставил похолодеть души военных, принес почти физическую боль: побледневший Дорохов сжал виски.

— Что это было? — упавшим голосом спросил Чекряев.

— Мороз по коже, да? — почти дружелюбно протянул сержант. — А теперь представь, капитан, каково этот вой басмачам слышать. Ночью. На Бороде Дьявола.

И одним глотком осушил свой стакан. Начальник заставы последовал примеру Лескова.

— Что это было? — Чекряев посмотрел на Треми.

— Операция началась, — ответил Захар. Он явно был недоволен произведенным эффектом и, взяв в руки рацию, уменьшил громкость. — Это позывной моих бойцов.

— Позывной?

— Я этому крику в Африке научился, — буркнул полковник. — И своих научил. Для ночных операций очень неплохо.

Он усмехнулся и тихонько завыл. Совсем негромко, гораздо тише и слабее, чем крик, пришедший из динамика ации, но внутри у офицеров вновь похолодело.

— Прекратите!

— Меня напугать сложно, — вздохнул Лесков, — но вам, господин полковник, это удалось. Я когда ваш фирменный позывной первый раз услышал, едва не обмочился, не к столу будь сказано.

Начальник заставы посмотрел на фээсбэшников. Чекряев перехватил его взгляд и, поколебавшись, кивнул: все понятно. Людям, которые умеют ТАК кричать, ничего не объяснишь: они почувствовали запах крови и не остановятся ни за что.

— Угощайтесь, — повторил Захар, протягивая капитану шампур.

Шашлык был отличный, в меру прожаренный, остро пахнущий неведомыми южноамериканскими специями и дымом.

* * *

Вершины белые,Но в легкой дымке кровь,Что твой клинок оставил этой ночью…

Они появились под утро. Примерно за час до рассвета. Заранее дали короткий сигнал на рацию Треми, и пилоты принялись готовить «вертушку» к полету.

Цепочка одетых в черное спецназовцев была едва различима в предрассветном сумраке, но Захар, который, ко всему прочему, оказался отличным собеседником и неплохим поэтом, сумел разглядеть группу издали. Он удовлетворенно хмыкнул, поднялся на ноги, легко запрыгнул на высокий камень и замер, словно пересчитывая своих людей.

— Хорошо идут, — сдержанно похвалил спецназовцев подошедший к камню Чекряев. — Быстро.

Выпитое вино слегка улучшило настроение фээсбэшника.

— Торопятся, — улыбнулся полковник и посмотрел на сереющее небо.