Правила мозга. Что стоит знать о мозге вам и вашим детям

Познакомьтесь с Говардом Гарднером — психологом, писателем, педагогом и автором теории множественного интеллекта. Гарднер имел смелость заявить, что способности человеческого мозга настолько многогранны, что их нельзя свести к числовому выражению. Отбросив идею тестирования интеллектуальных способностей, он попытался поставить вопрос иначе. Подобно Джейн Гудолл[17], только в городских джунглях, Гарднер и его коллеги наблюдали за реальными людьми в процессе учебы — в школе, на работе, во время игры, в обыденной жизни. Он выделил категории интеллектуальных способностей, которые люди использовали ежедневно, хотя они не всегда идентифицировались как «интеллектуальные» и уж точно не измерялись при помощи IQ-тестов. После долгих размышлений ученый изложил свои умозаключения в книге «Структура разума. Теория множественного интеллекта»[18]

. И по сей день вокруг этой книги ведутся бурные дискуссии.

Гарднер выделил по меньшей мере семь категорий интеллекта: вербально-лингвистический, музыкальный, логико-математический, пространственный, телесно-кинестетический, межличностный и внутриличностный. Он назвал их «отправными точками» внутренних процессов человеческого мозга. Эти категории не всегда пересекаются. Гарднер говорит: «Если мне известно, что вы обладаете талантом к музыке, то верность моих предположений относительно других ваших талантов равна нулю».

Некоторые исследователи полагают, что в своих суждениях Гарднер исходит не из научных данных, а из собственных размышлений. Но ни один из них не подвергает критике тезис о множественности человеческого интеллекта. Сегодня работа Гарднера считается единственной серьезной попыткой найти альтернативу количественной оценке когнитивных способностей человека.

Карта мозга

Можно назвать более семи миллиардов категорий интеллекта — столько же, сколько людей живет на планете. Вы сможете понять эту идею на примере исследования мозга четырехлетней девочки, проведенного талантливым нейрохирургом Джорджем Ойманном. Этот авторитетный, седовласый, с проницательным взглядом человек на протяжении десятилетий наблюдал за тем, как выживают и умирают люди на операционном столе. Он один из выдающихся нейрохирургов нашего времени и специалист в области электростимуляционного картирования.

Ойманн склонился над девочкой, страдающей эпилепсией. Хотя она пребывает в полном сознании, ее череп вскрыт. Врач должен удалить больные клетки мозга. Но прежде чем что-либо удалить, ему необходимо произвести картирование. Он оперирует белым гибким зондом с проводом — корковым стимулятором, при соприкосновении посылающим небольшие электрические импульсы. Если коснуться прибором вашей руки, вы почувствуете легкое покалывание.

Осторожно касаясь концом зонда определенной области мозга ребенка, врач спрашивает: «Ты что-нибудь чувствуешь?» Пребывая в полусне, девочка отвечает: «Кто-то только что тронул мою руку». Он прикрепляет крошечный кусочек бумаги к этой области. Затем касается другой точки. Ребенок вдруг вскрикивает: «Кто-то коснулся моей щеки!» Еще одна пометка. Процесс продолжается часами. Подобно картографу, Ойманн составляет функциональную схему мозга маленькой пациентки, уделяя особое внимание области, связанной с ее заболеванием, — эпилепсией.

Таким образом проверяются моторные навыки девочки. По не до конца понятным причинам пораженные при эпилепсии ткани часто располагаются рядом с областью, отвечающей за понимание речи. Ойманн уделяет большое внимание и участку мозга, отвечающему за речь; здесь хранятся слова, предложения и грамматические правила. Эта девочка говорит на двух языках, поэтому необходимо сделать карту двух областей: испанского и английского языков. Крошечная записка с буквой «и» размещается в области, отвечающей за испанский язык, а с буквой «а» — там, где хранится знание английского. Такую кропотливую работу Ойманн проделывает с каждым пациентом, которому предстоит подобная операция. Почему? Ответ может вас шокировать. Он должен составить карту функциональных областей мозга каждого человека, потому что ему неизвестно, где они расположены.

Ойманн не может угадать функции конкретной области, так как нейронные связи каждого мозга уникальны. Не по структуре или функциям, конечно. Например, знания о языке, связанные с существительными, глаголами и грамматическими правилами, хранятся в разных областях мозга; для разных компонентов задействуются разные области. Даже двуязычные люди не хранят знания об испанском и английском языках в одном месте.

Этот факт всегда восхищал Ойманна. Как-то раз он сравнил карты мозга 117 прооперированных им пациентов. И у большинства из них нашел только одну сходную область, отвечающую за речь; под «большинством» понимается 79 процентов пациентов.