Правила нежных предательств (СИ)

Может не доставать ее оттуда. Просто кидать ей еду, и даже близко не подходить к адскому погребному порталу, палкой сталкивать издалека. Как хорошо тогда будет.

Я вздохнул и откинул ковер, прислушиваясь к звуку удаляющегося УАЗа. Двадцать первый век на дворе, а копы так и ездят на «козлах». Откуда взяться порядку, если за ним надзирают такие, как Бубонский?

Исчадье не подавало признаков жизни.

— Эй, — проорал я в зияющий чернотой погреб. Черт, ну не крысы же ее утащили, в самом деле.

— Шеф, а что он имел в виду, когда сказал, что ни разу втроем не пробовал? — поинтересовалась у меня за спиной Альбинка.

— Тебе это именно сейчас выяснить надо? — пропыхтел я. Да я под пытками не признаюсь, что имел в виду этот придурок. Иначе рискую оказаться в подполе со сломанной шеей. — Эй, Клуня, где ты?

— Надо спускаться, — открыл Америку Бобок. — Я не могу, у меня клаустрофобия, никтофобия, арахнофобия, мизофобия, аматофобия, паралипофо..

— Хватит, — гаркнул я, боясь что еще немного и просто одурею. Лучше уж в погребе с исчадьем, чем вот это вот все. Я опустил тапок на ступеньку, подскользнулся и молча полетел вниз. Это уже становится традицией.

Приземление было скорым и болезненным. Я отбил копчик, разодрал ладонь, пытаясь в полете уцепиться за ржавую лестницу и выдрал клок из нового костюма. Эдак я скоро голым останусь.

— Эй, шеф, вы как? — робко спросила сверху Альбинка. Ктулху все еще бубнил перечисляя свои фобии.

— Как огурец, — простонал я, и нащупал рядом с собой сладко спящую Феню. Она за километр воняла вином и была пьяна вдупель. Черт, это же винный погреб.

— Ты пришел за мной, мой принц, — хихикнула эта паразитка, закидывая на меня легкую ногу. Я тут же забыл о травмах. Черт, мало мне порванного пиджака, так и брюки сейчас треснут по швам. Это ненормально, потому что пьяные бабы меня ну вот совсем никогда не возбуждали. — О, да ты у нас вооружен и очень опасен? Я польщена.

Девка с быстротой белки перетекла с пола на меня, и оседлала, как племенного жеребца. Как раз в этот момент чертов погреб наполнился светом, и в проеме над нами появилась Бинкина голова

Глава 12

Настоящий мужчина всегда добьется того, что хочет женщина.

(народная мудрость)

Фекла Быковских

Дура, дура, дура. Я чертова идиотка, у которой в башке пережеванная манная каша вместо мозга. Надо было валить сразу, как только варвар мне это предложил. Бежать без оглядки. А не лежать сейчас ледяным компрессом на разрывающейся с похмелья башке, мучаясь мыслями о чертовом мерзавце. И мыслями, заметьте, далекими от ненависти и презрения. Черт, да и думаю я все больше не в целом об этом аспиде. Прости господи, а о вполне определенной части его организма.

— Эй, ты жива тут? — послышался бодрый голос мучителя из-за двери.

— Нет, отдуплилась, и теперь брожу бестелесным призраком, держа в лапе фонарь Херона, — вредно простонала я.

— Жаль. А я хотел тебе рассказать, что сделали два дебила, одну из которых я считал адекватной, и доверял, — хмыкнул варвар, пробуждая мой воспаленный мозг, но не тело, похожее на набитый камнями бурдюк.

— Если это не интересно я тебя прикончу. Поверь, в ярости я становлюсь совершенно невменяемым существом, — пропыхтела, сползая с кровати.

— Я думал это твоё нормальное состояние, — заржал Буйнов, и захлебнулся на полуслове, потому что я с силой толкнула тяжелую дверь, и злорадно отметила, что звук был такой, как надо — деревом об дерево. Макс смотрел на меня по зверски, зажав ладонью скулу. Думаю он с удовольствием бы завершил дело начатое двумя бутылками адского пойла, найденного в погребке — прикончил бы меня. Но выглядела я видимо настолько жалко, что Буйнов лишь обжег меня взглядом.

— Ведьма. В средневековье тебя бы сожгли на главной площади. Хотя, ты бы наверное прикурила от костра, — пробубнил этот нахал, и молча пошел по коридору, даже не сомневаясь, что я поплетусь за ним. ИМ я даже хотела фыркнуть и вернуться в комнату, чтобы сбить с варвара самонадеянность. Но, любопытство, как известно, сгубило кошку.

Ктулху сидел за столом и был великолепен настолько, что лютое похмелье всколыхнулось в моем организме с новой силой. Раскрасневшиеся щеки красавца на мертвенно-бледном лице смотрелись так, словно у его хозяина началась нильская малярия, сопровождающаяся лихорадкой Эбола. Он держал в костлявой руке, исходящее паром блюдце, наполненное, судя по цвету, чаем, и благодушно улыбался Альбине, смотрящей на него глазами больного щенка.

Наш приход не произвел на парочку никакого впечатления. И даже стало немного обидно.

— Господа, вы может быть расскажете нашей Мата Хари, какое дельце провернули, пока я вас не поубивал к хренам за самодеятельность. Я привел Феклу, мать вашу. Надеюсь вы наконец сообщите подробности вылазки? Видите ли Фекла хм…

— Феофановна, — подсказала я, с трудом ворочая распухшим от сушняка языком, и борясь с желанием отобрать у Бобка блюдце с чаем.