Правила одиночества

Тогда, узнав о смерти матери, Ислам долго сидел на скамейке, будучи не в силах тронуться с места, и слезы текли по его лицу. Даже сейчас, спустя несколько лет, боль не проходит – вспоминая об этом, он чувствует волнение и резь в глазах.

Водку он пить больше не стал, расплатился и ушел к себе.

Девушка была эффектна, что и говорить: высокая, с красивой фигурой. С лицом, где каждая деталь была выписана четкими линиями. Разумеется, она была брюнеткой, поскольку дело происходило в Азербайджане. Иосиф Бродский как-то заметил, что брюнеты более конкретны в природе, нежели блондины. То есть девушка была абсолютно конкретна.

Рена оказалась женщиной с сильным характером – не бросалась словами. На следующий день она повезла Ислама на чаепитие к своей коллеге по работе, у которой как раз гостила родственница из деревни.

– Деревенская девушка – это как раз то, что тебе надо, – убеждала его по дороге Рена. – Будет тебе готовить, стирать, растить детей и никогда тебе не возразит. Что ты хочешь – воспитание!

Б этих доводах было что-то рациональное, но как только девушка вошла в комнату, Исламу сразу же захотелось оказаться на улице.

– Ты слишком привередлив, – сказала ему Рена на обратном пути, – ты ведь уже немолод, не забывай об этом. Знаешь, что мне сказали перед тем, как согласиться на встречу с тобой? Что ты немолод…

– Так и сказали?

– Не совсем. Сказали, что ты в возрасте. Так что еще не поздно, подумай как следует.

– Я, может быть, и немолод, но в Москве на меня молодые девочки вешаются.

– Здесь не Москва, – отрезала Рена, – наши девочки цену себе знают – вешаться никто не будет. К тому же, московские девочки повисят, поедят плодов, да спрыгнут.

Вечером она позвонила Исламу и объявила, что завтра будет еще одно знакомство. Все же у нее был твердый характер. ИЛИ она вошла в раж?

– Правда, она совсем молодая, – продолжала Рена, – ей двадцать три года. Ей сказали про твой возраст, но ее это не смутило – она согласилась с тобой встретиться, причем отказалась от посредничества. Жди ее завтра на углу кинотеатра возле китайского ресторана – кстати, ресторан этот дорогой, не приглашай ее туда.

Девушка пришла в точно назначенное время. Точность была обусловлена тем, что она воспользовалась своим обеденным перерывом. Учреждение, в котором она работала, находилось рядом. Ислам готовил фразу о чае, кофе, за которыми можно обменяться словами и познакомиться. Но Медина – так звали девушку – была лишена ложной скромности.

– Недалеко отсюда, на соседней улице, есть турецкий ресторан, пойдемте туда.

Несколько озадаченный, Ислам повел девушку в ресторан, мысленно сетуя на то, как безнадежно он отстал от жизни. Почему-то ему казалось, что придется уговаривать девушку пойти с ним в кафе, а не торчать на улице. Вообще, глупее предумышленного знакомства – причем именно с серьезными намереньями – человечество еще ничего не придумало. На этом фоне даже сватовство по расчету кажется более осмысленным и естественным.

Что можно узнать о человеке за время обеденного перерыва? Сидели, жевали турецкий раскрытый чебурек, обмениваясь вежливыми резиновыми фразами. Ислам счел необходимым сообщить о себе, что живет в Москве – впрочем, это ей уже было известно – занимается бизнесом. Последним фактом девушка живо заинтересовалась, но Ислам на вопросы отвечал уклончиво. «Сейчас не те времена, и ты не в том возрасте, – помнил он наставления Рены, – скромность тебе может выйти боком. Ни о каких проблемах ей не рассказывай – наоборот, ты преуспевающий бизнесмен, случайно не женатый».

Впечатление на девушку, видимо, он сумел произвести, поскольку она дала ему свой телефон и предложила звонить.

– Может, встретимся после работы? – предложил Ислам. – Погуляем по бульвару, в кино сходим? У меня не очень много времени – нужно возвращаться в Москву.

Медина сделала большие глаза: что ты, меня после работы встречает отец или один из братьев! Шаг в сторону – и расстрел.

Она обладала чувством юмора – это было хорошо, но на пути в гостиницу он пытался вспомнить ее лицо и не мог. Не мог также понять, понравилась она ему или нет, – это было плохо. Перед тем как вернуться в гостиницу, он побродил по бульвару: в самом его конце сидело около десятка любителей рыбной ловли. Ислам с удивлением заметил, что в садках плещется пойманная рыба. Увидев выражение его лица, один из рыбаков, сказал по-русски, с потрясающим бакинским акцентом:

– Что толку, э, все равно жрать нельзя – нефтью воняет!

Море изрядно обмелело и отступило от берега, маслянистые волны уже не бились о бетонные борта. Ислам спустился на один из валунов, к самой воде, где тяжело шлепала морская вода, достал телефон и набрал номер Маши. Ее голос, как всегда, был полон недоумения:

– Здравствуйте, как приятно, что вы мне позвонили, вы так редко это делаете! Что это у вас там шумит?

– Ты знаешь, что на небесах только и разговоров, что о море?

– Так вы уже на небесах?

– Типун тебе на язык! Я сказал, что на небесах только разговоры, я еще на земле.

– Вы специально позвонили, чтобы похвалиться тем, что вы на море находитесь?