Правила одиночества

Сделав несколько шагов по коридору, Ислам остановился, несмотря на внешнее спокойствие, он был смущен и раздосадован. Сенин говорил о том, что префект – человек новый. Маловероятно, что он действовал напрямую, для сделки одного ушлого Сенина было мало, тут не обошлось без посредника и с другой стороны. Если, конечно, в этом в самом деле участвовал префект, сцена, разыгранная им, выглядела вполне достоверно. Не исключено, что здесь действовала свита, прикрываясь его именем. А значит, необходимо было найти человека, с которым непосредственно контактировал Сенин. В любом случае существовал клерк, который оформлял всю рутинную работу по формальному участию Караева в аукционе. Ислам двинулся на поиски подходящего отдела и вскоре нашел его. На стене рядом с дверью был вывешен список земельных участков, выставленных на продажу. Внимательно изучив его, Ислам вошел в отдел. Информация, которую он там получил, несколько прояснила ситуацию, но не обрадовала. Клерк нашел его заявку на участие в аукционе, но предупредил, что осталось три дня для внесения задатка.

– А что, задаток еще не внесен? – спросил Ислам.

– Вы у меня об этом спрашиваете? – с иронией в голосе поинтересовался клерк.

– Да-да, извините, а какова сумма задатка?

– 750 тысяч рублей, вы что-то поздно начинаете этим интересоваться.

– Этим занимался мой помощник, – честно признался Ислам, – ив последний момент исчез вместе с деньгами.

– Я вам сочувствую. Я помню вашего помощника, его привел Чикварин.

– А кто это – Чикварин?

– Начальник отдела потребительского рынка.

– Спасибо, – поднимаясь, сказал Ислам, – пойду спрошу – может, он что-нибудь знает.

Желаю удачи, – пожелал клерк. Это был совсем молодой человек, еще не испорченный опытом работы в префектуре, и очень худой. Ислам сразу вспомнил Виталика, но отложил эти мысли.

Кабинет Чикварина был закрыт, в соседней комнате сказали, что, возможно, он на обеде. Ислам выждал час, болтаясь в коридоре и изучая объявления, приказы, постановления, прежде чем чиновник появился.

– Товарищ, вы ко мне? Сегодня приема уже не будет, – он вошел в кабинет, закрыв за собой дверь, но Ислам последовал за ним.

– В чем дело, товарищ? Я, кажется, по-русски объяснил.

Это был мужчина среднего роста, весьма энергичный. Ислам протянул ему визитку. Нехотя взял карточку, взглянул.

– Ну и что?

– Вам мое имя ничего не говорит?

– Нет, не говорит.

– А фамилия Сенин?

– Мы что, в гадалки будем играть?

– Вы не знаете Сенина?

– Я не знаю Сенина, что дальше?

– Сенин – мой помощник, он исчез. Я должен участвовать в аукционе.

– Ну и что, а я здесь при чем? Участвуйте на здоровье – конкурс, слава богу, открытый.

– Может быть, вы знаете, где он находится?

– Почему я должен знать, где он?

– Молодой человек в отделе, где принимают заявки, сказал, что это вы его привели.

– Ну и что? Встретил в коридоре и привел – наверное, он спросил у меня, где находится отдел. Логично?

– Логично, – согласился Ислам.

– В таком случае, я вас не задерживаю, – берясь за телефонный аппарат, заявил Чикварин.

– Извините, до свидания.

В коридоре, идя к выходу, Ислам увидел пресловутого молодого человека, который бросил на него укоризненный взгляд и вошел в кабинет Чикварина.

Ислам вышел из здания бывшего райкома КПСС, сел в свой автомобиль и надолго задумался. Зачем было Сенину, если он собрался его кинуть, оформлять заявку на участие в аукционе? Мог бы сразу скрыться с деньгами. Хотя, кто его знает? Совесть – штука причудливая, к тому же методы у людей разные: максимальная достоверность всегда вызывает большее доверие. Все же не верилось, что Сенин способен на такую аферу, – это был не его масштаб. По его собственному утверждению, он никогда не старался заработать больше необходимого. Такой кусок трудно проглотить без ущерба для здоровья. В любом случае, без информации о Сенине ситуацию просчитать было сложно.

Ислам запустил двигатель, включил передачу и в этот момент увидел Чикварина: тот стоял на ступеньках перед входом, держа в руках незажженную сигарету. Ислам пропустил темно-синий «вольво», совершавший маневр, и выехал со стоянки.

Улицы города были переполнены автомобилями. Для Москвы уже не существовало такого понятия, как часы пик: пробки были постоянно и повсеместно, в течение дня перемещаясь от окраин к центру и обратно. Ислам ехал осторожно: от резкого ускорения мощную машину на скользкой дороге сразу бросало в занос. Он направлялся домой, поскольку ехать больше было некуда. Проезжая мимо рынка, он вдруг вспомнил, что холодильник пуст, и резко перестроился влево к обочине, едва не подрезав темно-синий «вольво», идущий в соседнем ряду.