Правила одиночества

– Зачем бить, бить не будем, – вмешался Ислам, – я сказал: поговорим, объясним, что человек влюблен – девушке приятно. Вчетвером даже хорошо. Оценит, что не тронули. Вы согласны? Поднимите руки, кто согласен.

Виталик Маленький и Али подняли руки, Виталик Большой выдержал паузу, давая понять, что он не вполне согласен и что у него есть свое мнение, но все же не стал отрываться от коллектива, взялся за ухо, да так и оставил руку в воздухе. Все посмотрели на Черемисина, который, в свою очередь, посмотрел на дверь. Но между ним и дверью сидел Али, и, хотя вид у него был довольно миролюбивый, Черемисин каким-то необъяснимым чувством понял, что мимо него ему не пройти. Тогда он сказал, запинаясь:

– Рубен мой друг.

– Рубен? – удивился Ислам. – Почему Рубен, почему не Гамлет или Ромео, почему, в конце концов, не Тибальд или Меркуцио, отчего такая непоследовательность?

– Ромео у нас уже есть, – заметил Виталик Большой.

– Попридержи язык, – сказал Виталик Маленький.

Виталик Большой лучезарно улыбнулся, сводя угрозу на нет; обезоруживающе улыбнулся.

– Друг, говоришь? – зловеще спросил Али. – Ах ты двурушник, чай наш пьешь, а он – друг! Когда тебе в столовой карабахские хвост прищемили, ты к кому жаловаться побежал? К своему другу или к нам, а? – рявкнул он.

Черемисин нахохлился и, казалось, стал еще меньше. В качестве последнего довода Али поднес к носу Черемисина огромный кулак.

– Ну хорошо, – чуть не плача, согласился Черемисин.

Исламу стало жаль его, и он сказал:

– Ты не расстраивайся, Черемисин, я же русским языком объяснил: бить мы его не будем, просто поговорим. Ты же передал слова Рубена Виталику, теперь передай пожелание Виталика Рубену. Виталик, что ты хочешь передать Рубику?

– Я его маму так и эдак, – сказал Виталик.

– Слушай, что ты прицепился к его маме? – раздраженно сказал Ислам, – говори по делу.

– В самом деле, – поддержал Ислама Виталик Большой, – ты бы определился, в конце концов, кого ты хочешь, маму или дочку.

– Кого хочу, тебя не касается, – огрызнулся Виталик Маленький, – захочу – ее бабушку хотеть буду, не твое собачье дело.

– Человек ждет твоего пожелания Рубену, – сказал Ислам, показывая на Черемисина.

Виталик Маленький задумался, потом произнес:

– Черемисин, передай Рубену, что я его…

– Нет, я больше не могу этого слышать, – взмолился Виталик Большой.

– Да я не маму, – взорвался Виталик Маленький, – я сестру, Джульетту, ждать буду, пусть передаст братухе.

– Слыхал, Черемис, – сказал Ислам, – передай своему другу, что этот дерзкий мальчишка не испугался его угроз и ждет Джульетту на свидание. Где ты ее ждать будешь?

– Под фонарем, – нехотя пробурчал Виталик Маленький, – напротив общежития политехникума.

Ему эта затея была как-то не очень по душе, но идти на попятный он уже не мог.

– А когда? – спросил Черемисин.

А прямо сейчас, – Ислам взглянул на часы, – скажи, что передал все, как он велел, а этот наглец рассмеялся тебе в лицо, нет – в макушку, и сказал, что у него с Джульеттой свидание в двадцать один ноль-ноль. А то, что он про маму и, тем более, про бабушку говорил – не передавай, ни к чему. Давай, дуй.

Черемисин стрельнул напоследок еще одну сигарету, заложил ее за ухо, тяжело вздохнул и направился к дверям. Когда он взялся за ручку, Виталик Маленький остановил его:

– Тормози, сегодня пятница, она на дачу поехала с родителями.

– А Рубен дома, – сказал Черемисин.

– А кого я, по-твоему, ждать буду, если ее нет?

– А-а, – сказал Черемисин.

– Эх, черт, а я уже настроился, – произнес Али.

– Операция переносится на понедельник, – сказал Ислам.

– Тогда пойдем, к автобусной остановке сходим? – предложил Али.

– Что мы там не видели? – спросил Виталик Большой.

– Пристанем к кому-нибудь, морду набьем.

– Смотри, как бы тебе не набили в понедельник.

– А ты не каркай.

– У него друзей очень много, – сказал Черемисин, – голубятники друг за друга знаете как стоят!

– Черемисин, свободен, – приказал Али, – до понедельника на глаза мне не показывайся, понял?

– Понял, – кротко ответил Черемисин.

– Иди спать.

Черемисин, пожелав всем спокойной ночи, вышел из комнаты.

– Тогда пойдем к женскому общежитию, – предложил Али, – снимем кого-нибудь.

– А деньги у тебя есть? – спросил Виталик Большой.

– Рубль есть.

– За рубль только у вас в деревне телку снять можно. А здесь столица, за рубль тебе никто не даст.

– Это у вас в деревне телки за рубль дают, – вдруг обиделся Али за свою деревню. – А в нашей деревне телок нет. – Помолчав, справедливости ради добавил: – У нас сразу старухами рождаются, поэтому я в Баку и приехал, как лосось, на зов инстинкта.