Правила одиночества

Он вдруг грязно выругался.

– В третий раз за неделю колесо спускает, одно и то же, такие вот мастера клеят слюной, на два дня хватает.

Гара молча подошел к автомобилю, поддомкратил колесо, взяв в руки балонный ключ, сплющенным концом поддел хромированный декоративный колпак, снял его, перевернув, положил рядом с собой, стал выворачивать болты. Затем снял колесо и закрепил на станке. Подцепил монтажкой край покрышки, вывернул ее на диск, залез внутрь рукой и вытащил камеру, латанную в нескольких местах. Включил компрессор, надул камеру и, держа сосок, опустил ее в чан с водой; когда появились пузырьки, вытащил ее, мелом нарисовал крестик, затем приложил камеру к покрышке, чтобы определить место прокола, пошарил внутри покрышки и, вооружившись пассатижами, извлек из корда гвоздь. Мужчина при этом встал и подошел поближе, желая увидеть причину прокола, – взяв из рук Гара гвоздь, он разразился площадной бранью, добавив в конце:

– Кто его там бросил?! Я его маму и так и эдак!

– Иди сядь на место, – грубо сказал Гара, – работать не даешь.

Мужчина смерил его взглядом и отошел. Гара быстро обработал место прокола напильником, нанес кисточкой клей, приложил заплатку и зажал камеру винтовым прессом.

– Долго еще? – недовольно спросил клиент.

– Минут десять, – сквозь зубы процедил Гара.

– Пойду в магазин зайду, – сказал мужчина. Он поднялся, запер автомобиль, перешел через дорогу и скрылся в ювелирном магазине.

– Может, ему сахару в бензобак насыпать, – предложил ангелоподобный Виталик.

– Сиди, диабетик, – осадил его Ислам, – ты что же, с собой сахар носишь?

– Да у моей чувихи собака во дворе, так я ей сахар ношу, сейчас, правда, нету, но я могу в чайхане взять.

– Не надо, – сказал Гара, – он у меня сейчас и так получит.

– Ну ты как вообще? – спросил Ислам.

– Отлично, – отозвался Гара.

Он ослабил пресс, осмотрел дымящуюся заплатку, накачал камеру и вновь опустил ее в чан с водой; убедившись, что пузырьков нет, принялся собирать колесо. Приятно было смотреть на то, с какой сноровкой он проделывает эту работу. К тому моменту, когда вернулся клиент, смонтированное колесо стояло уже на своем месте.

– Сколько с меня? – спросил мужчина.

– Десять рублей, – ответил Гара.

– Подожди… Как десять? – возмутился мужчина. – Везде три стоит.

– Наценка за срочный ремонт, – сказал Гара.

– Но передо мной никого же не было, – кипятился мужчина.

– Но это не значит, что у меня работы не было, – невозмутимо сказал Гара.

– Ты иди своему папе мозги выкручивай, понял, щенок? – мужчина достал трехрублевую купюру, смял и сунул в нагрудный карман рубашки Гара.

В следующий момент ворот его белоснежной рубашки оказался смят и скручен у горла, свободной рукой Гара отвесил клиенту смачную плюху. Чтобы не упасть, мужчина засеменил назад и опрокинулся на капот автомобиля. Все это произошло так быстро, никто и опомниться не успел. Мужчина как-то вдруг, утратив лоск и спесь, сполз с капота, обежал машину, вскочил в нее и, крикнув: «Посмотришь, что я с тобой сделаю» – дал по газам так, что только пыль поднялась столбом.

– Мужик и охнуть не успел, как на него медведь насел, – прокомментировал происходящее Ислам.

– Даже не знаю, что и сказать, – заговорил наконец Виталик, – хорошо, что у меня машины нету, так приедешь на ремонт, а тебе по роже – хрясь!

Гара бросил на него злой взгляд.

– Хорошо, хватит… Может, и нас побьешь, – повысив голос, урезонил его Ислам, – не видишь, шутит. Пойдем лучше чаю попьем.

– Зачем, сейчас сюда принесут, – сказал Гара и, приложив к губам два пальца, свистнул, подзывая подавальщика.

– Не надо, – остановил его Ислам, – пойдем туда, как люди сядем за столиками, а то здесь среди покрышек запах тяжелый.

– Это клей резиновый так пахнет, у меня самого от него к вечеру башка раскалывается, хорошо, сейчас все открыто. Ладно, идите садитесь, я руки помою и подойду.

Виталик и Ислам поднялись с ящиков, вразвалочку пересекли шоссе и устроились за одним из столиков, в тени навеса, увитого виноградом. Вскоре к ним присоединился Гара.

Ислам вышел из дома в половине девятого вечера, рассчитывая к моменту наступления темноты оказаться на условленном месте.

– Поздно не возвращайся, – напутствовала его мать и проводила взглядом, говорившим, что она его обязательно дождется.

Солнце к этому времени уже свалилось за вершины гор, но оттуда еще давало о себе знать, озаряя край неба красным светом и раскрашивая редкие облака в медный цвет. Как ни старался Ислам замедлять шаг, все равно оказался на остановке раньше времени. Чтобы не торчать на виду, он перешел через дорогу и стал прогуливаться вдоль невысокого каменного забора, за которым находилось кладбище. Дойдя до железных ворот, он непроизвольно толкнул приотворенную дверь и вошел. Внутри, сразу возле ворот, был сооружен навес, под которым были два ряда деревянных скамеек, на них в урочное время сидели служки, промышлявшие тем, что за небольшую плату читали яс[26] над могилами усопших. Сейчас скамейки были пусты. В одном углу лежали штабелем в несколько рядов носилки для переноски тел.