Правила отбора

Всё время, пока я искал билет, Павел буквально держался за сердце – мне с огромным трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы не заржать в голос.

– Ага. Вот он, голубчик. Видимо, когда в ящик бросал, карман перепутал.

– А ну-ка, тащи его сюда, – протянул руку Иван Николаевич. – Сейчас проверим, везучий ты или нет.

– Да пожалуйста, – пожал я плечами и передал билет подполковнику. – Думаете, он что-нибудь выиграл?

– Проверим, узнаем…

Ходырев-старший расстелил газету на столике, положил сверху мой лотерейный билет и, словно опытный конфераньсе, принялся объявлять угаданные номера, выдерживая почти театральные паузы перед каждым.

– Номер четыре, "альпинизм"… Тэкс, смотрим теперь, что у нас? И у нас "альпинизм". Отлично. Поехали дальше… Тридцать два, "прыжки в воду". Опаньки! У нас тоже прыжки. Везёт, однако…

– Иван, не томи, – Ходырев-младший подошёл ближе и, опершись на кий, встал за спиной у брата.

Все, кто был сейчас в бильярдной, бросили играть и столпились вокруг чайного столика. Я их хорошо понимал. Не каждый же день кто-то из их знакомых выигрывает в Спортлото десять тысяч. Тем более что происходит это прямо у них на глазах.

– Не торопи, – отмахнулся Иван Николаевич. – Тридцать пять, "спидвэй". Есть тридцать пять. Трёшка уже в кармане… А следующим у нас идёт… тридцать шесть, "слалом".

– Мать твою! – не выдержал майор Новицкий. – У меня четыре угаданных только раз было.

– Да подожди ты, Васильич. Дай дослушать, – совершенно забыв о субординации, шикнул на него Кривошапкин.

– Сорок два, "тяжелая атлетика", – продолжил тем временем подполковник. – Тоже верно… Ох! Что-то мне нехорошо, – он вытер выступивший на лбу пот и повернулся к Павлу. – Паш, читай ты последнюю, а то я с этими лотереями точно инфаркт заработаю.

Он, конечно, играл, причём явно, но, с другой стороны, я же не Станиславский, чтобы кричать "Не верю!". Это совсем ни к чему. Люди же для меня стараются. Ну и развлекаются заодно. А положительные эмоции ещё никому не мешали. Не будут мешать и сейчас. Скорее, наоборот, помогут.

– Сорок восемь. "Шахматы", – объявил Кривошапкин последний угаданный номер, затем откинулся в кресле и "ошарашенно" выдохнул. – Шесть из шести. Полный улёт.

Товарищи офицеры молчали. Видимо, ждали моей реакции.

И я их не обманул.

– Это… это, типа… он выиграл, что ли?

Я плюхнулся на свободное кресло, подтянул газету к себе, сравнил напечатанные в ней числа с теми, что на билете, после чего растерянно поднял глаза на сидящего напротив Ходырева.

Тот ухмыльнулся и молча развёл руками. Мол, это не розыгрыш, всё это на самом деле, по-взрослому.

– Так и есть. Выиграл, – хлопнул меня по плечу Новицкий. – Ну что ж, поздравляю. Сам не увидел бы, ни за что б не поверил…

Остальные тоже начали поздравлять:

– Молодец… свезло так свезло… такое раз в жизни бывает…

– Постойте! – я, наконец, "вышел из ступора" и, вскочив на ноги, помахал зажатым в руке билетом. – Почему только я?! Мы же его вместе все заполняли!

– И что? – подполковник с интересом посмотрел на меня.

– Как это что?! Раз вместе все заполняли, значит, все вместе и выиграли!

В помещении бильярдной вновь повисло молчание.

Секунд через десять его нарушил всё тот же Иван Николаевич.

– То есть, ты предлагаешь… ты предлагаешь…

– Поделить выигрыш на всех, – закончил я с самым бесхитростным видом.

Сказал и обвёл взглядом собравшихся.

Чего-чего, а этого они от меня точно не ожидали.

Первым очнулся Ходырев-младший.

– Кх-кхм… Всё это, конечно, прекрасно, но лично я – пас, – он покачал головой и отступил на шаг от стола. – Я тогда не участвовал, поэтому и сейчас – не в праве.

– Я тоже, – поддержал его Михаил и тоже отошёл в сторону.

Оставшиеся переглянулись.

Положение требовалось срочно спасать.

– Но я же на самом деле так думаю, – голос мой звучал почти жалобно. – Ну, товарищи офицеры. Что же я, не могу ни с кем поделиться? Это же будет действительно честно. Да и потом… – я притворился, что нашёл ещё один аргумент в пользу "честной делёжки". – Я и выгрыш-то не смогу сам получить. Мне ж восемнадцати нет, кто ж мне его в сберкассе отдаст?

– А ведь и верно, – почесал затылок Новицкий. – Рублей сто-двести ещё бы отдали, а десять тысяч… Нет, столько ему на руки не дадут. Тут надо или родственников привлекать или друзей-знакомых постарше, – он повернулся ко мне. – Родственники у тебя здесь есть?

– Здесь нет.

– Да-а, проблема, – Иван Николаевич посмотрел сначала на Кривошапкина, потом на Новицкого. – Ну что, товарищи? Поможем курсанту?

– А куда деваться?.. Поможем, конечно. Почему не помочь? – согласились оба.

– Ну, и как ты хотел делиться? – снова обратился ко мне подполковник.

К этому вопросу я был готов на все сто.

– Поровну.

Замначальника кафедры рассмеялся.

– Э, нет, брат. Поровну для нас слишком. Билет покупал ты, в ящик опускал тоже ты, поэтому… – он ненадолго задумался. – Тебе три четверти…

– Половину, – вскинулся я. – Больше я не возьму.

Ходырев хмыкнул.

– Ладно. Пускай половину. Остальные пять тысяч… – он вопросительно глянул на брата и Михаила.

Те дружно помотали головами.