Правила Рамсфелда

В случаях, когда я забывал собственные правила относительно неопределенности, мне приходилось расплачиваться за это. Дело с оружием массового поражения в Ираке относилось как раз к такому разряду. Я крутился, как уж на сковородке, во время телеэфира, когда сказал, что мы «знали», где находятся некоторые из складов с оружием массового поражения Саддама. Прежде я всегда был вполне осторожен, чтобы не делать таких непрофессиональных высказываний. Я мог бы, да мне и следовало бы сказать это прессе: да, мы знаем, где находятся «предполагаемые ЦРУ места размещения оружия массового поражения». Но то, что я тогда имел в виду, не означало того, что хотел сказать, – и это еще одно жизненное правило: редко что можно отыграть назад. Не важно, что я имел в виду сказать и что подразумевал или что говорил в других местах по разному поводу. Но тот факт, что я дал недостаточно с профессиональной точки зрения продуманный ответ, преследовал меня всю мою жизнь на посту министра обороны. Как гласит старая шутка: «Я стою на том, что имел в виду сказать».

Определенность без власти может быть интересна, даже забавна. Определенность при власти может быть опасна.

В 1953 году Исайя Берлин написал эссе под названием «Еж и лисица». В эссе описывалось два различных взгляда, которыми народ, как правило, смотрит на мир, что, в свою очередь, предопределяет пути принятия им своих решений. Эта метафора была позаимствована из древнегреческой поэмы: «Лиса знает много способов, а еж – только один». Эта теория разыгрывалась в дикой жизни. Столкнувшись с хищником, лиса прибегла к ряду разных видов стратегии. Лиса знала много разных способов, которые обычно обеспечивали ей выживание. Еж, напротив, имел только один способ – тот, который был и прост, и эффективен. Он сворачивался в клубок и растопыривал свои иголки в устрашающий шар.

Берлин говорил, что люди обычно делятся на упомянутые две категории. Есть ежи, которые верят в одну или две крупные идеи. И есть лисы, которым нравится испытывать различные виды поведения и способы при столкновении с той или иной проблемой. Ежи обычно бывают идеологами, лисы – прагматиками. Каждый имеет свои сильные и слабые стороны.

Президент Ричард Никсон был лидером, который больше относился к категории лисиц. Он был ненасытным потребителем информации, идеологически гибким человеком, который прилежно тратил время на решение ряда проблем, начиная с отмены сегрегации в школах на Юге до превращения всей армии в контрактную, а во внешней политике до пережившего все испытания временем открытия Китая. Он мог свободно обсуждать широкий круг вопросов. Но он был также и противоречивым человеком, готовым предпринимать резкие повороты в стратегии для достижения своих целей. Человек, которого обычно считали самым ярым противником коммунизма, разработал стратегию разрядки, основанной на ослаблении напряженности с Советским Союзом. Политический деятель, которого позднее обвинили во враждебном отношении к национальным меньшинствам, был также готов на внедрение программ равных возможностей в рамках федерального правительства.

Президент Рональд Рейган, напротив, поразил меня больше как относящийся к типу ежей. Он представлялся как человек твердого убеждения, решавший проблемы с позиции незыблемости. Его главной идеей была вера в силу свободы, которая управляла им в его поддержке свободной торговли, свободного рынка, большей свободы в принятии решений отдельными личностями, а также решимость идти на конфронтацию с Советским Союзом, будучи уверенным, что советский народ хотел и заслуживал свободы.

Если говорить о деловой сфере, то лисы, как правило, представляются специалистами широкого профиля со знанием и интересами по широкому кругу тем, а также со способностями приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Ежи обычно концентрируют внимание на какой-то одной большой идее, бывают в чем-то очень сильно убеждены и затем занимаются подгонкой чего-нибудь под свои воззрения на тот или иной предмет.

И в том и в другом подходах есть свои изъяны. Лиса может быть порой слишком хитрой – слишком сильно хотеть изменений и компромиссов за счет последовательной стратегии. Как отметил один драматург, «вы можете убедить человека поверить почти во все, если он достаточно умный человек». В случае с президентом Никсоном можно было бы утверждать, что его широкий кругозор и поле интересов позволяли ему достичь огромных высот – таких, как поворот к Китаю, – и поразительных падений, включая готовность покрыть противоправный акт.

Ежи, напротив, могут стать жертвой своей собственной убежденности и определенности. Они могут быть медлительными и неохотно адаптируются к новым условиям. Люди широких взглядов хорошо зарекомендовали себя в чрезвычайных обстоятельствах, которые специалисты давным-давно прекратили исследовать. Когда речь идет о неопределенностях, тогда лиса имеет преимущества над ежом.