Правила Рамсфелда

В таких случаях я перефразирую вопрос так, чтобы он основывался на предпосылке, которую считаю более точной и более уместной. Поступая так, вы можете потом дать ответ, который базируется на реальных фактах.

Помню, как я был в Нью-Йорке в 1965 году и слушал по радио сообщение местных новостей о донкихотской кампании консервативного политического обозревателя и писателя Уильяма Ф. Бакли в борьбе за пост мэра города. Блестящий оратор – жизнерадостный, эрудированный человек с юмором и, как он сам мог бы сказать, с многосложной и цветистой лексикой, – он баллотировался на пост ради того, чтобы создать прецедент для города, не имевшего ранее ничего общего с консерваторами. (Когда его спросили репортеры, что он стал бы делать в случае победы, он лихо ответил: «Потребую пересчета голосов».) Местный журналист сказал Бакли, что брал интервью у одного из сторонников кандидата. Этот избиратель из числа голосовавших за Бакли сказал, что поддерживал Бакли потому, что он изгнал бы черных ньюйоркцев из города.

Бакли в спокойной и сдержанной манере дал ответ примерно следующего содержания: «Ну, скажем так, вы делали интервью с моим сторонником сегодня утром. И давайте предположим, что вы задали вопрос именно в такой форме, как вы мне описали, и данный человек на самом деле ответил на ваш вопрос так, как вы сказали мне. И ваш вопрос ко мне заключается в следующем: “Какова моя реакция?”» После паузы Бакли потом изменил тон и сердито закричал: «Я отвечаю так: “Вы можете забрать свой никчемный голос! Мне он не нужен, я не нуждаюсь в нем!”»

Сила убеждения – это как обоюдоострый меч. Разум и чувства лучше всего скрывать глубоко.

– Льюис Саретт —

Ответ Бакли застрял у меня в голове на десятилетия. В нем была драма, было содержание и были эмоции. Перед тем как дать ответ на вопрос, он выразил сомнение в точности утверждения репортера, предположив, что оно было сфабриковано, с тем чтобы поставить кандидата в неловкое положение.

Ответ Бакли напомнил мне наблюдение, сделанное профессором, поэтом и писателем Льюисом Сареттом, который был женат на сестре моей матери и у которого был голос, казавшийся мне, тогда маленькому мальчику, волшебным. Однажды он сказал: «Сила убеждения – это как обоюдоострый меч. Разум и чувства лучше всего скрывать глубоко». Эмоции, чувства – это то, что заставляет людей проявлять интерес и подпитывает их энергией. Но именно разум не дает им угаснуть. Когда приводите какой-то аргумент, помните и то, и другое.

Записывайте интервью, чтобы гарантировать точность.

Когда у меня бывали беседы один на один с журналистами, я выработал практику записывать разговор на магнитную ленту. Я часто просил их делать свои собственные записи, чтобы они могли ссылаться на них для подтверждения точности изложения мысли. Когда я был в Пентагоне во второй раз, мы ввели в практику размещение стенографического отчета об интервью на веб-сайте минобороны, после того как статья была опубликована. Журналисты знали это заранее, что, возможно, побуждало их быть особенно осторожными в использовании ссылок на мои высказывания. Ценность такого подхода никогда не была так очевидна до моих дел с Бобом Вудвордом, в чьей третьей книге об администрации Буша мне были приписаны слова, которых я не произносил. Изначально, когда меня попросили посотрудничать с Вудвордом, я отказался. Я неохотно согласился только тогда, когда мне сказали, что это была просьба президента.

Когда книга Вудворда вышла в печать, мы одновременно выпустили полный текст его интервью со мной, о чем я предупредил его заранее. Один блогер не поленился сравнить то, что было написано Вудвордом в книге, с подлинной стенографической записью и пришел к следующему выводу: «Вместо того чтобы заниматься историей, господин Вудворд писал рассказ, в котором материал, собранный им как журналистом, был элементарно дискредитирован подачей его повествования»[26]

.

Ничто не выглядит так убедительно, как четко сформулированный факт.

Наш мир богат разными мнениями, учеными мужами и прогнозами. Четко сформулированные факты встают на замену гаданию на кофейной гуще, особенно с учетом реального развития ситуации во временном континууме. Гарольд Дженин, бывший президент «Интернэшнл телефон энд телеграф» (ITT), однажды написал: «В английском языке нет слова, которое сильнее всего передает смысл понятия неопровержимости, чем слово “факт”». Он продолжил, отметив, что мало слов используется так неверно. Во многих новостных репотажах и в повседневных разговорах мы видим и слышим фразы типа «очевидные факты», «принятые факты» или «те факты, которые мы знаем». Однако опыт подсказывает, что те «факты» часто оказываются неверными.