Правила убийцы

– На мне кроме халата ничего нет. – Она захихикала.

– Да ну! Совсем голая?!

– Да. Я подумала… а почему бы и нет?

– Могу считать это официальным приглашением?

– А разве ты против?

– Нет, нет, нет-нет-нет.

Он наклонился и поцеловал ее чуть ниже уха.

– А я все сижу и подсчитываю свои шансы. До сих пор я вел себя как пай-мальчик, как-то неудобно было ни с того ни с сего начать приставать.

– Поэтому я и решила сама предложить, – улыбнулась Карла. – Ты ведь не лез ко мне, как другие.

Было уже очень поздно, когда она сказала:

– Мне нужно поспать. Я только сейчас почувствовала, какой тяжелый был день.

– Еще только один вопрос, – проговорил он, лежа в темноте. – Когда я в первый раз был у тебя дома и ты мне рассказывала, как все это произошло, ты сказала, что человек, который на тебя набросился, был не такой сильный и тренированный, как я. Ты и сейчас так думаешь?

Она помолчала немного, потом проговорила:

– Да. У меня осталось отчетливое ощущение, что он немного… ну, не жирный, как свинья, но рыхлый. Как будто у него была жировая прослойка, а мышцы не чувствовались. Ну конечно же, он был намного сильнее, чем я, но я вешу всего чуть больше сорока пяти килограммов. Думаю, что как мужчина, он не очень сильный.

– Черт!

– Для тебя это что-нибудь значит?

– Возможно. Боюсь, что да.

* * *

Рано утром следующего дня Лукас подошел к своей машине, пошарил под сиденьем, вытащил оттуда револьвер тридцать восьмого калибра в черной кобуре и две коробки патронов и отнес их в дом.

– Что это? – спросила Карла, когда он вошел в комнату.

– Пистолет. Ты ведь говорила, что он тебе может понадобиться.

– Гм. – Она прищурила один глаз и хитро посмотрела на Лукаса. – Ты привез его с собой, но вчера вечером не стал доставать. Значит, ты уже тогда знал, что останешься на ночь.

– Давай не будем дальше разбираться в этом вопросе, – улыбнулся Лукас. – Обувайся. Мы идем на прогулку.

Они перешли через дорогу и направились в лес, прошли вдоль ручья, который постепенно превратился в длинную лужу, а потом повернули в лощину, которая привела их к подножию крутого холма. Они поднялись на заросшую травой террасу с песчаным откосом.

– Будем стрелять в этот откос, – сказал Лукас. – Начнем с трех метров, потом отойдем на шесть.

– Почему так близко?

– Потому что, если он будет от тебя на более далеком расстоянии, ты должна или убежать, или звать на помощь. Стрелять можно, только если он будет рядом.

Он огляделся вокруг и кивнул в сторону упавшего дерева.

– Пойдем присядем и немного поговорим.

Они сели на ствол, и Лукас начал разбирать пистолет и показывать, как действует каждая часть, как нужно его заряжать и разряжать. Он как раз засовывал патроны в барабан, когда у них над головой что-то зашуршало. Лукас поднял голову и увидел рыжую белку.

– Отлично, – шепотом сказал он. – А теперь смотри.

Он медленно повернулся, продолжая сидеть на стволе, и поднял пистолет в сторону белки.

– Что ты собираешься делать?

– Покажу тебе, что может сделать пистолет тридцать восьмого калибра с живой мишенью.

Его глаза неотрывно смотрели на белку. Зверек был наполовину скрыт за толстым суком сосны, но время от времени он показывался полностью.

– Зачем? Зачем ты хочешь ее убить?

Карла смотрела на него широко раскрытыми глазами, лицо ее побледнело.

– Ты просто не представляешь, что может сделать пуля, пока ты не увидишь это своими глазами. Нужно сунуть палец в рану. Ну как, Фома неверующий, понимаешь?

– Не смей! – остановила его она. – Ну Лукас!

Он снова прицелился в белку, но открыл оба глаза и чего-то ждал.

– Нужно попасть маленькому проказнику прямо между глаз, нет ничего…

– Лукас…

Она взвизгнула и, вцепившись ему в руку, которой он держал пистолет, рванула ее вниз. В ее глазах застыл ужас.

– Ты что так перепугалась?

– Господи, но ведь белка не сделала ничего…

– Страшно?

Она убрала свои руки, и взгляд ее стал холодным.

– Ты что, хочешь преподать мне урок?

– Да, – сказал он и отвернулся от белки. – Постарайся сохранить то чувство, которое у тебя возникло по отношению к белке. Ведь это всего лишь маленький зверек. А теперь подумай, сможешь ли ты разрядить пистолет в человека.

– Господи, Лукас…

– Если ты выстрелишь человеку в грудь, даже не попадешь в сердце, а просто в грудь, то пуля разорвет ему легкие и он будет лежать, а изо рта у него будет пузыриться ярко-красная кровь, и глаза у него станут словно стеклянные. А иногда раненый корчится от боли и умирает, и никто ничего не может сделать, кроме, может быть, самого Господа Бога.

– Мне не нужен пистолет, – оборвала она его.

Лукас держал пистолет перед собой дулом вверх.

– Все это ужасно, – сказал он. – Но есть одна еще более ужасная вещь.

– Какая?

– Когда ты оказываешься на месте белки.

Он объяснил ей основы стрельбы с близкого расстояния, стреляя по мишени в виде человеческой фигуры, нарисованной на песке откоса. После тридцати выстрелов она начала попадать в мишень. После пятидесяти пистолет у нее в руке стал дрожать, и пули полетели в разные стороны.

– Ты дергаешь, – сказал ей Лукас.

Она выстрелила, и пистолет снова вздрогнул.

– Нет, не дергаю.

– Я же вижу.

– А я нет.