Правила возвышения

— Да, именно так нам и доложили, — сказал Фотир. — Наверное, нам с господином Маркуллетом лучше удалиться, чтобы вы с герцогом могли поговорить.

Ксавер собирался согласиться, но Тавис опередил его:

— Вы вправе поступить по своему усмотрению, Фотир, но Ксавер останется. У нас с ним есть планы на вторую половину дня.

Яван бросил свиток на стол и потряс головой.

— Ты ведешь себя как трус, Тавис, — сказал он. — Я надеялся воспитать из тебя настоящего мужчину.

Тавис побледнел, но выдавил из себя улыбку.

— Я не понимаю, о чем вы, отец.

Герцог посмотрел на Ксавера:

— Вы можете уйти, если хотите, Ксавер. А можете остаться. Выбор за вами, не за Тависом.

Больше всего на свете мальчик хотел убраться отсюда. Но он обещал Тавису остаться.

— Я останусь, милорд.

— Отлично. — Герцог коротко кивнул Фотиру, который поклонился в ответ и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Герцог поднялся с места, обошел стол и остановился прямо напротив сына. Он был немногим выше Тависа — на полпяди, не больше, — но в тот момент молодой лорд казался рядом с ним малым ребенком.

— Хаган говорит, ты чуть не убил человека сегодня, — сказал Яван. — Безо всякой причины.

— Хаган ошибается.

— Ты называешь его лжецом?

Тавис метнул на Ксавера короткий взгляд:

— Конечно нет, отец. Но он преувеличивает. А что касается причины… — Он пожал плечами. — Ну, это вопрос спорный.

— Ты еще сосал грудь матери, когда Хаган поступил ко мне службу. Почему я должен верить тебе, а не ему?

— Потому что дрался я, а не он. Но вам не обязательно верить мне. Просто спросите Ксавера.

Несколько мгновений герцог пристально смотрел на Ксавера, потом потряс головой:

— Я избавлю твоего друга от этого, если ты не возражаешь.

— Значит, вы предпочитаете принять на веру слова Хагана, а не мои?

— У парня на шее синяк величиной с яблоко, Тавис. Хаган говорит, он стоял на коленях, когда ты ударил его. Какую угрозу он представлял?

— В настоящей битве…

— В настоящей битве такой поступок сочли бы оправданным. Хаган так и сказал. Однако это был новичок, вооруженный деревянным мечом и уже поверженный наземь.

— Но ведь он оправится?.. — Это прозвучало как вопрос, и Тавис снова украдкой взглянул на Ксавера. Однако герцог, казалось, не услышал этих слов. — Он дрался из рук вон плохо, отец. Если вас интересует мое мнение, то новички, набранные в графствах, кажутся еще менее способными…

— Довольно! — резко сказал Яван.

Тавис, казалось, вздрогнул, увидев выражение, появившееся в глазах отца.

— Когда ты станешь герцогом, ты сможешь самолично следить за подготовкой новобранцев! Но пока они остаются моими солдатами! И ты будешь обращаться с ними уважительно! Оскорблять любого из них — все равно что надругаться над моим мечом или моим конем, а я не потерплю ничего подобного! Ты понял?

Тавис тяжело сглотнул, но выдержал яростный взгляд отца.

— Да, сэр. Я понял.

Герцог кивнул:

— Хорошо. — Он снова обошел стол и опустился в кресло. — Ярмарка только что прибыла. — В голосе Явана не осталось и следа былой суровости. — Джегор и Ория заверили меня, что установят палатку предсказателя до заката. — Он улыбнулся сыну, а потом Ксаверу. — Полагаю, вам обоим не терпится пройти свое Посвящение.

Это следовало понимать как позволение удалиться. Ксавер сразу понял. Похоже, Тавис тоже.

— Да, отец, спасибо, — сказал он. — А вы сами собираетесь выходить в город?

— Уверен, мы с твоей матерью появимся там в ближайшее время. Она сейчас занята приготовлениями к пиру. Но как только она освободится, мы проведем вечер-другой на улицах города. Ория говорит, что в этом году с ярмаркой приехали замечательные певцы.

— Это все, отец? — Тавис тоже изобразил на лице улыбку. Кое в чем они с отцом были очень похожи.

— Да. Пойдите оденьтесь поприличнее.

Они оба повернулись и пошли к двери.

— С нетерпением жду рассказа о твоем Посвящении, Тавис, — сказал герцог, когда молодой лорд уже открыл дверь.

Тавис не обернулся, но задержался на миг на пороге.

— Разумеется, сэр.

Фотир стоял в коридоре у самой двери, и его глаза в свете факелов сверкали, словно глаза филина. Тавис кивнул советнику, но прошел мимо, не произнеся ни слова.

— Да воссияет камень немеркнущей славой ваших судеб, господа! — сказал кирси.

Тавис бросил взгляд через плечо:

— Благодарю.

Через минуту они вышли во внутренний двор и направились к своим комнатам. Тавис на ходу раздраженно бормотал что-то себе под нос, уставившись в землю. Ксавер понимал, как зол, как унижен его друг, но и сам тоже не мог сдержать гнева.

— Ты действительно хотел, чтобы я солгал ради тебя, да? — спросил он, останавливаясь посреди двора.

Тавис тоже остановился, но ответил не сразу. А когда наконец заговорил, то вид у него был недоуменный.

— Что?

— Там, с герцогом. Ты пытался привлечь меня на свою сторону, хотя таким образом заведомо восстанавливал меня против отца!

Молодой лорд разом поник:

— Неужели и ты туда же!

— Извини, Тавис. Но ты не вправе так обращаться с людьми — по крайней мере со своими друзьями.

— Я не просил тебя лгать, — сказал Тавис. — Но ты же сам все видел. Противник был вооружен и еще не повержен.

Ксавер помотал головой: