Правильная девчонка

— Но это же лучше, чем одиночество.

Вика качнула головой. Лучше одиночество, чем с Родиком, но без Юры. Она могла бы сказать это вслух, но промолчала. Не было желания выслушивать гадости про Юрку. И про себя… Как ни крути, а после того, как Юра снова оказался в заключении, Вика какое-то время жила с Родиком. Она уже давно себя за это простила, но вспоминать и говорить желания нет.

* * *

Хочешь добиться успеха в строительном бизнесе — начни с собственного дома. Родион так не думал, пока не залил фундамент в основание своего дома. Только тогда он проникся душой к своему делу. И с тех пор ему не нужна помощь отца. Он все делает сам от начала и до конца, а заказов хватает — Урядновск переживает строительный бум.

И дом уже готов. Внутри все доведено до ума, вычищено и вылизано. Все двери на месте, встраиваемая мебель врезана. Осталось только обставить дом. Но Альбина занимается этим, большая часть мебели уже заказана. А в холл уже и кожаный уголок привезли.

Уголок в целлофане, но отца это ничуть не смутило. Он сел, приподнялся-опустился, проверяя диван на прочность.

— Хорошо стоит.

— Италия!

— Я не об этом. Я о твоей фирме.

— Россия!

— Ну, Россия и без нас продержится, а Урядновск без нас…

— Неужели пропадет?

— Мы без него пропадем. Если нас отсюда выкинут…

— Кто?

— «Славянка».

— Как Марусова может нас отсюда выкинуть?

— Ну, с торговлей она подвинула нас круто…

Родион кивнул. Марусова со своей «Славянкой» лихо обошла их на повороте. В девяностых годах отец организовал в городе торговлю продуктами, затем перешел на одежду, бытовую технику, но системы как таковой не было. Магазины замыкались на одного хозяина, но внешне их связь между собой никак не проявлялась. А Марусова сделала ставку на свой фирменный бренд. Магазины «Славянка» даже оформлялись в едином стиле. И эстетически они выглядели гораздо привлекательней, чем отцовские магазины, работающие по старинке — одна касса на отдел. У Марусовой — система универсамов. И цены там не очень кусаются…

— И со строительством подвинуть может.

— Ну, построила супермаркет сама, и что? — пожал плечами Родион.

— Так не просто построила, там новые технологии. И стандарты качества… Прокопову понравилось.

— А куда Егор Степанович от нас денется?

— Куда денется?.. Может, и денется… Разгулялся ты, Родик. Как последний кобель. Альбина все глаза выплакала.

— Ну, это исправимо, — нахмурился Родион.

Собираясь жениться на Альбине, он всерьез думал, что ему нужна только Вика. И жизнь он свою распланировал — жить с одной, а встречаться с другой. Но Вика вильнула хвостом, а он решил, что обойдется и без нее. И понесло его — не остановится. Но красивые женщины — это как наркотик. Сначала для прихода нужно совсем чуть-чуть, а потом все больше и больше. Вот потому и разгулялся Родион, то с одной, то с другой. А бесследно для семьи это пройти не могло. Сначала блондинка Юля заявила на него права, затем брюнетка Валя, а это скандал за скандалом… В конце концов он перестал ощущать приход. И только Вика, казалось могла подарить ему яркое, взрывное ощущение. К ней он и отправился. Но…

Вика в своем репертуаре, только теперь это не игра, а норма жизни. Родион к ней и так, и этак, но все мимо. Он-то, конечно, возьмет ее в осаду, но не факт, что эта не столь уж прочная на первый взгляд крепость ляжет к его ногам.

— Завязывай кобелировать.

— Я же сказал, без проблем… Только Вика, и все.

— Вика? — отец глянул на него, как на старика, на которого вдруг накатила маразматическая ностальгия.

— Она скандалы устраивать не станет. С ней будет тихо, как с мышкой.

— Уверен?

— Только эта мышка в лапы не дается. Послала меня к черту.

— Это хорошо.

— Что хорошего?

— Займись Альбиной. Окружи ее вниманием и заботой… Новый дом, — отец обвел рукой пространство вокруг себя. — Новая жизнь. Начни с Альбиной заново.

— Постараюсь, — вздохнул Родион.

После родов Альбина превратилась из стремительной бригантины в тяжелый дымящий баркас. А корма как у «Титаника». Только ко дну никак не пойдет. Потому что айсберг топить ее не собирается. Айсберг — это ее отец. Он у губернатора на особом счету, скорее Луна темной стороной к Земле повернется, чем его айсберг растает.

— Марусова очень опасна… Это ведь она магазины наши сожгла, — сказал отец.

Родион пожал плечами. Да, были разговоры, что это работа Марусовой, но как-то не верилось в это. Но сейчас ясно, что эта баба прет как танк.

— Любовник у нее — фрукт еще тот.

— Любовник?

— Соркин Валерий Александрович. Дважды судим. Начинал как брачный аферист, а в девяносто третьем был осужден за грабеж. Водит дружбу с Маркизом.

— Маркиз — дядя серьезный.

Законный вор Маркиз смотрел за Урядновском с конца восьмидесятых. И до сих пор его власть в местном криминальном мире неоспорима. Может, потому в городе и не было бандитского разгула, как в других городах. Местный бизнес потихоньку отстегивал на воровской общак, волки были сыты, а овцы целы.

— Да и Соркин еще та сволочь… Подлый он и хитрозадый. Жечь нас начал сразу после того, как Купалов сбежал. Четко подгадал…

— И что теперь делать?

— Компании наши объединять.