Правильный выбор

— Я не смогу к тебе приезжать так часто, как хотелось бы, — после затянувшейся паузы начал разговор муженек. Я сидела в то время надувшись, и смотрела в противоположную от него сторону, обидно было, что слишком быстро все его послушались и расползлись в разные стороны, создавая видимость нашего уединения, — поэтому прошу не уклоняйся от наших встреч в тех случаях, когда мне все же будет выпадать такая возможность.

Взглянула на него удивлённо:

— Я хоть и кажусь простушкой, но честь рода чту, — на губы непроизвольно легла кривоватая улыбка, — хотя в вашем понимании, наверное, плохо сочетается кодекс чести с женщиной.

— Ты многого о нас не знаешь…

— Как и Вы о нас, — перебила его. Знаю — невежливо, но… — тем не менее это не помешало вам… не мы ворвались в ваш дом с целью захвата!.. Ладно, это всё — лирика.

Резко рубанула ребром по воздуху, будто пыталась отрезать всё лишнее, что сейчас так невовремя проснулось внутри.

Что говорить ему, я не понимала. Знала, что любое сейчас оброненное мною слово не будет ни на гран вежливым. Вся она, моя вежливость, и терпение издохли в период обсуждения пунктов договора. Я чувствовала, что устала. Сильно устала. Не столько физически, сколько морально.

Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и осознать в какую задницу попала я и девочки. Неожиданно подловила себя на последней мысли и качнула сама себе головой. Ну вот, уже умудрилась взвалить себе на плечи ответственность не только за себя, но и за чужие жизни. Тем временем…

— И все же… — настаивал он.

— Если вы так хотите, я обещаю вам… еще раз, — не преминула обозначить степень его недоверия, — что не буду препятствовать нашим встречам, если на то не будет обоснованных причин.

— Даже если будут, — не мог не вставить он.

— То есть, мне и больной к вам выползать на «свидание»? — ехидство на минуту вырвалось наружу и спряталось вновь.

Ничего не хочу. Еще только начало утра, до полдня даже не добрались, а я как выжатый лимон. Бессонная ночь — даёт о себе знать.

— В таких случаях тем более, — подтвердил этот нахал, — мои врачи поставят на ноги тебя значительно быстрее. Еще и потому, что не стоит исключать возможности покушения на твою жизнь — новый статус всегда будет вносить свои коррективы в твою жизнь.

Фыркнула. Параноик! Ладно, хочет поработать медсестрой и нянькой при болящей мне — пожалуйста! Главное, чтобы не лез ко мне за своим «супружеским долгом». Хотя-а-а, да — сопли и слезящиеся глаза не делают человека краше.

— Мне все-равно, — пожала плечами и уставилась прямо на него, спрашивая, мол, «это все или еще что-то будет»?

Взгляд его оказался удивительно… открытым, прямым что ли. Отвести свои глаза не получалось никак, хоть и чувствовала, что надо.

Сама не заметила, когда так случилось, но вдруг оказалось, что оба щупальца, до того крепко державшиеся за мое предплечье, уже давно перебазировались на мою же талию и потихоньку подтягивали меня к своему хозяину.

— Подари мне поцелуй! — я от такого заявления даже остолбенела на минуту.

Только так я могу объяснить своё бездействие, когда к щупальцам на моей талии прибавились еще и дополнительная пара рук. А кое-чьи губы неотвратимо опускались к моему лицу, не давая мне ни опомниться, ни сказать что-нибудь язвительное.

Строгие устои, столь тщательно воспитывавшие во мне девичью скромность и культивировавшие полное незнание девушек об другой, запретной, стороне отношений между мужчинами и женщинами, сделали своё «грязное дело». Замерев истуканом, с бешено стучащим сердцем уже где-то в горле, я ждала своего первого в жизни поцелуя.

Стоит ли говорить, что от подобной наглости я окончательно опешила. Но, увернуться, к сожалению, уже не успела. Этот хрым уже вовсю выцеловывал мои губы, щеки, нос… кстати о носах: не удержалась — клацнула зубами. Причем, так неудачно, что зацепила правым клыком и поранила его.

Чужая кровь снова попала в рот. Противно не было. Становлюсь кровопийцей? Что у них за состав крови, если такие вещи происходить начинают со мной?!

— Любишь, значит, похулиганить? — и сам цапнул меня за губу. Причем так, не больно, но основательно — оттуда тоже пару капель стекло. А он…

Он стал их слизывать, посасывая иногда прокушенную нижнюю губу, старательно и ласково вырисовывал круги языком.

Слишком внезапно. Слишком гипнотично. Слишком… я терялась в нём, растворялась в новых ощущениях, что неожиданно нахлынули на меня, укрывая с головой… Это пьянило и пугало одновременно. Никогда ничего подобного еще не ощущала в своей жизни.

— Кхм-кхм… — неожиданно громкое покашливание раздалось за моей спиной, — а я думала вы закончили уже…

Все же умеет Гретка… испортить момент.

Отодвигаться друг от друга не спешили. Последний раз правитель Цукаты нежно поцеловал уже чуть припухшие губы; оторвался от них, прижавшись своим лбом к моему; еще с минуту так постоял, крепко прижимая к себе и… отпустил. Сделав шаг назад, смотрел несколько обречённо. Я же сама не сразу осознала, что действительно свободна. То есть, полностью. И ни руки его, ни щупальца больше не удерживают меня.