Правитель

— У нас есть невидимые дроны, которые ваши детекторы не видят, — сказал Боулдер Перл с невозмутимым лицом. — Мы пересекаем границу так часто, как нам заблагорассудится. Мы просто никогда не говорили тебе, но, поскольку, похоже, ты никуда не собираешься в ближайшее время, я думаю, нет причин скрывать это от тебя.

— Невидимые дроны? — Перл повернулась, чтобы посмотреть на меня. — Это правда?

Я сделал ей свое лучшее бесстрастное лицо, ничего не выдавая, хотя это была абсолютная чушь и еще одно доказательство ее наивности.

— Как долго ты собираешься держать Перл в такой ловушке? — спросила Кристина меня.

— Это никого не касается, кроме меня, — ворчливо сказал я, все еще злясь после того, как был напуган до смерти.

— Это и мое дело тоже, так как я вынуждена быть рядом с тобой — и просто чтобы ты знал, — сказала Перл и сморщила нос, — ты пахнешь.

— Да? — Я поднял руку и понюхал подмышку. — Все не так уж плохо, но если ты хочешь, мы могли бы пойти и принять душ прямо сейчас. — Чтобы вывести ее из себя, я сделал шаг вперед, и это заставило ее упереться пятками.

— Нет! — взвизгнула она. — Нет, нет, нет.

— Я не думаю, что она хочет принять душ с тобой. — Боулдер рассмеялся, но для меня это был идеальный способ научить ее раз и навсегда, что я все контролирую.

Перл

Я запротестовала, когда Хан потащил меня из сада обратно в поместье.

— Я не ребенок, я тридцатитрехлетняя женщина.

Связанная, я не могла оторваться от него, и, казалось, ему не составило большого труда поднять меня за талию и идти со мной.

Его охранники смотрели в другую сторону, когда я попросила их помочь мне, но все это время я была уверена, что он делал это только для того, чтобы напугать меня.

Он ни за что на самом деле не стал бы настаивать на том, чтобы мы были связаны друг с другом очень долго. Он достаточно часто говорил мне, что я сумасшедшая, наивная и невыносимая. На самом деле, он должен был быть благодарен за то, что я время от времени давала ему передышку, когда уходила. Но нет, Хан был взбешен и решительно вошел в ванную, подняв меня с пола, и опустил меня только тогда, когда мы стояли прямо перед душевой кабиной.

— Отпусти меня, — повторила я.

— Ни единого гребаного шанса, — сказал он низким рычанием.

— Остановись, что ты делаешь? — я закрыла глаза и сосчитала в уме, когда Хан освободил свою рубашку от гибкой ленты.

— Это может тебя удивить, но в Северных землях мы не принимаем душ в одежде, — сказал он и стянул рубашку через голову.

Я никогда раньше не была так близко к нему, и уж точно не тогда, когда он был почти голым. Когда я закрыла глаза, мне показалось, что другие мои чувства взяли верх, и его мужской аромат заполнил мои ноздри. Мужчины с Родины предпочитали сладкие духи, но у Хана был чистый мужской аромат с оттенком кожи, лайма и сандалового дерева, который должен был бы оттолкнуть меня, но этого не произошло.

Прищурившись, я увидела, как Хан поправляет резинку, чтобы снять штаны.

— Ты же на самом деле не собираешься полностью раздеваться, не так ли? — спросила я с учащенным пульсом.

— Я разденусь, и ты тоже, — сказал он прагматично.

Оба моих глаза открылись, и я пристально посмотрела на него.

— Это не смешно, Хан.

— Смешно? — Он выглядел по-королевски взбешенным. — Ты думаешь, мне показалось забавным тратить свое время на беготню в поисках тебя или беспокоиться, доберется ли Магни до тебя раньше меня?

Я выдохнула воздух, сдаваясь, и подняла ладони, чтобы успокоить его, откинувшись назад так далеко, как мне позволяла лента.

— Мне жаль. Мне не следовало уходить, не сказав тебе, и с твоей стороны было очень мило беспокоиться обо мне.

— Тебе не следовало уходить, точка, — сказал он и посмотрел вниз на мою блузку. — Теперь снимай свою одежду.

— Нет! — я отказалась и увидела упрямую решимость в его глазах.

— Это было не предложение, а чертов приказ, — сказал он и спустил свои трусы.

Мое лицо стало пунцово-красным, зная, что Хан теперь был полностью обнажен рядом со мной. Сжав руки в кулаки, я посмотрела вверх. «Не смотри вниз, просто не смотри вниз», — сказала я себе. Дело было не в том, что я раньше не видела обнаженных мужчин, потому что на Родине мы спокойно относились к наготе и считали ее естественной вещью. Дело было в том, что Хан делал это, чтобы доминировать надо мной, и я возмущалась его демонстрацией силы. Кроме того, был небольшой факт, что Хан сильно отличался от мужчин, которых я видела обнаженными, и что иногда он заставлял меня чувствовать то, чего я не хотела чувствовать.

Снова поправив эластичный пояс, он схватил меня за бедра и подвинул к себе спереди. Это произошло так быстро, что у меня не было шанса сопротивляться, прежде чем мы оказались лицом к лицу, прижавшись животом к его твердому… переду. Я громко ахнула и попыталась сделать шаг назад, но застряла.

— Последний шанс раздеться, — бросил он вызов, и когда я не отреагировала, он затащил меня в душ полностью одетой.

— Хан, я… я… — мой обычно красноречивый язык заплетался.