Правитель Аляски

   — Заключили контракт насчёт сандалового дерева. Каумуалии обязался поставить нам два корабельных груза в течение года. Он предоставил компании монопольное право на торговлю сандалом, разрешил строить факторию на острове Кауаи и обещал выделить любую долину, какая нам только приглянется. На острове Оаху доктору Шефферу подарены были родичами короля Камеамеа два участка земли для компании, и там тоже создана компанейская фактория.

   — Прекрасно, Яков Аникеевич, просто-таки отменные результаты. — Лицо Баранова наконец прояснилось. От полноты положительных эмоций он встал с кресла и прошёлся к окну. — Успокоил ты меня. Я уж от недостатка известий много разных дум передумал. Да ещё бостонцы, приходившие сюда с Сандвичевых, напели мне, что король Камеамеа недоволен доктором Шеффером и близко к себе его не подпускает. Не очень-то я им верил, а на душе кошки скребли.

   — Они и там против нашей компании много чего королю Камеамеа наговорили, — подхватил эту тему Подушкин. — Очень, видать, не нравится им появление наше на Сандвичевых, торгового соперничества опасаются.

   — О том, что не понравится им это, как только о планах наших разнюхают, доктора я предупреждал и советовал ему бостонцев остерегаться. Ханта-то не встречали?

   — Доктор сказывал, что и Хант там вместе с Джоном Эббетсом объявился. Они-то как раз Камеамеа против нас и восстановили.

   — Это мне понятно. — усмехнулся Баранов. — Как прошлым летом стукнул я Ханта по рукам за недозволенные его здесь делишки, так он на меня и озлился. Небось жаждой мщения теперь горит. Так скажи мне, Яков Аникеевич, вы-то сами что на себя взяли в обмен на все обещания короля Каумуалии?

   — Товарами, строевым лесом обязались его снабжать, покровительство ему против Камеамеа и бостонцев оказывать, потому как он теперь считается подданным России и мы должны его оберегать.

   — Просил ли он пушки у вас, вооружение?

   — Да, в контракте записано, что в обмен на поставки сандала компания обязуется предоставить ему хорошо вооружённое судно. Да вот бумаги, — опомнился Подушкин, передавая Баранову копии подписанного королём торгового соглашения и акта о верности России, — сами взгляните.

Баранов, надев очки, внимательно прочитал обе бумаги. Сердито спросил:

   — Что ж раньше молчал о вооружённом корабле?

   — Не успел обо всём сразу доложить, — неловко оправдался Подушкин.

   — Где же возьму я для него вооружённое судно? Сам же знаешь, как у нас с кораблями дело обстоит.

   — Доктор намекал, что можно будет купить у бостонцев, — робко заметил Подушкин.

   — А таких полномочий — покупать корабль — я ему не давал, — негодование Баранова возрастало. — Деньги-то компанейские, я смотрю, он горазд транжирить. Что же ещё он Каумуалии в ответ на верность короля России наобещал?

   — Король кауайский уговаривал доктора военный договор подписать, чтоб обязать нас помочь ему в войне против Камеамеа и возврате захваченных островов...

Подушкин с тревогой видел, как наливается кровью лицо Баранова. Правитель явно находился в состоянии, предвещавшем скорый взрыв неконтролируемого гнева.

   — Так и что же, заключили вы с ним тот разбойничий договор?

Баранов смотрел на Подушкина твёрдым немигающим взглядом, и лейтенант поторопился быстро ответить, открещиваясь от самой возможности этого шага:

   — Как можно, Александр Андреевич! Я доктору Шефферу категорически заявил, что нет у нас на то прав и вы как главный правитель никогда договор тот не поддержите и против Камеамеа воевать не захотите.

   — Правильно ты ему ответил, Яков Аникеевич. Значит нет такого договора?

   — Нет, — твёрдо ответил Подушкин. — В этом никакой уступки Каумуалии мы не сделали.

   — Хорошо, — как-то сразу обмяк Баранов. — Слышал ли что, Яков Аникеевич, об «Ильмене»? Я вот «Кадьяк»-то послал на Сандвичевы в помощь Шефферу, рассчитывая, что скоро «Ильмень» возвратится, а «Ильменя» до сих пор нет:

   — И «Ильмень», Александр Андреевич, теперь на Сандвичевых, ремонтируется в Гонолулу. Капитана Водсворта видел я, он сказывал, течь на судне обнаружилась, пришлось им в Гонолулу на ремонт зайти. А там доктор и этот корабль под своё начало прибрал, опираясь на данные ему вами полномочия.

   — Да что же это он выдумывает! — опять не сдержался Баранов. — Я ему полномочия только на два корабля давал: «Открытие» и «Кадьяк», а об «Ильмене» и речи не было «Ильмень» мне здесь позарез нужен.

   — Боюсь, — высказал своё опасение Подушкин, — «Ильмень» теперь не скоро сюда вернётся. Доктор намерен сам им распоряжаться.

   — Что ж, придётся с ближайшим бостонским кораблём, уходящим на Сандвичевы, строгое предписание ему послать, чтоб немедля вернул сюда «Ильмень» со всеми людьми, на нём находящимися. Обойдётся пока одним «Кадьяком», а как груз сандала будет готов, тогда мы ему ещё корабль подошлём.

Баранов остановился посреди комнаты, прямо посмотрел на Подушкина.

   — Разгружай корабль, Яков Аникеевич. Сам отдохни и команде отдохнуть дай. А потом придётся тебе сходить в Калифорнию, выручить через тамошнего губернатора в Монтерее людей с «Ильменя», захваченных гишпанцами. Оставлять наших людей в беде не можно.