Правитель империи

Неру хорошо знал и Тхаккара, одного из крупнейших поэтов, пишущих на хинди, и Бахатура, генерального секретаря недавно созданной на Юге партии крупных землевладельцев и промышленников. С поэтом он близко сошелся еще за британскими решетками. С земельным магнатом встречался в разгар битвы за освобождение Индии. Неру еще раз снял трубку и спросил секретаря, строго ли соблюдают Тхаккар и Бахатур пост. Секретарь сказал, что поэт действительно неделю ничего не брал в рот.

Что же касается южанина, то к нему, по сообщению охраны резиденции, каждую ночь что-то тайно приносят.

Неру улыбнулся. Он был удивлен, узнав, что Бахатур, гурман и обжор, объявил голодовку. А вот с Тхаккаром надо что-то предпринять. Уж если он решился на такой шаг, то отнюдь не ради дешевой газетной шумихи. И не в порядке подготовки к предстоящим выборам (кстати, он никогда и не выставлял свою кандидатуру).

«Да, языковая проблема, — Неру устало, грустно улыбнулся. — Как-будто нет других проблем — скажем, национализации.

И полного проведения аграрной реформы. И ликвидации безработицы. И развития тяжелой индустрии. И создания нефтяной. И коррупции государственного аппарата. И взаимоотношений с Пакистаном. Н-да, кашмирская тошнотворная головоломка»…

Они проезжали по зеленому кольцу Дели. Неру не любил столицу. Хотя тщательно это скрывал. Не любил за разделение на Старый и Новый город. За скопище лачуг в одном и вилл в другом. И не потому, что он был принципиально против вилл.

Вовсе нет. Он ведь и сам был богатый человек и владелец среди всего прочего — множества вилл. Он считал, что в Старом городе надо было бы снести лачуги и построить стандартные дома для рабочих. Для простого люда. И деревья посадить. Чтобы хоть как-то сгладить вопиющую разницу между раем и адом.

Не любил он Дели и за песчаные бури. И за ливни и наводнения. И за постоянно вспыхивающие эпидемии чумы и холеры, черной оспы и тифа. И за жителей — горластых, нахальных. Вечно куда-то бегущих. О чем-то спорящих. Что-то продающих, покупающих…

Ему часто вспоминался Аллахабад — чистенький, уютный городок на северо-востоке Индии, где он родился. Степенный и размеренный ритм жизни в нем. Его погруженные в философское созерцание, пытающиеся глубже постигнуть себя и богов жители.

Его желтая Священная река, его умеренный климат. Его древнейшие храмы и университет. Да, Господи, разве есть что-либо такое, что человеку не кажется самым лучшим на свете на его родине?

Машина миновала один из древних храмов Дели. И Неру вспомнил, как мать впервые в его жизни привела его в храм. Об отце, который был тогда где-то в отъезде, она говорила всегда с трепетом и благоговением: «Отец моего сына велел», «Отец моего сына написал», «Отец моего сына решил». Даже к нему, четырехлетнему несмышленышу, у нее было восторженное отношение.

Тогда храм показался ему слишком шумным. Тысячи людей, толкая друг друга, спешили свершить омовение в храмовом пруду. Побыстрее сделать приношение богам. Очистить душу. Где-то натужно кричали ярко размалеванные и разукрашенные храмовые слоны. Где-то тайная стража священных законов била палками по пяткам пробравшегося в храм неприкасаемого, и тот истошно кричал. Светильники угрожающе взмахивали крыльями пламени.

Воздух был тягуч и терпок в этой огромной кухне человеческих душ. Воздух, напоенный запахами и людского пота, и переспелых бананов, и манго, и горящего розового масла…

В здание парламента Неру вошел без одной минуты десять.

И сразу же оказался в кольце журналистов. Со всех сторон протянулись микрофоны, посыпались вопросы: — Русский премьер приедет на церемонию пуска первой очереди завода в Бхилаи. Какие тайные переговоры вы собираетесь вести с большевиками?

— У кого мы будем покупать оружие — у русских или у американцев?

— Кого будет поддерживать представитель Индии в ООН по Лаосскому вопросу — «красных» или свободный мир?

— Кремль сбивает мировые цены на нефть. будете ли вы с ним сотрудничать и тем самым способствовать коммунистическим козням?

— Когда, наконец, мы приведем в чувство пакистанских захватчиков, которые постоянно нарушают в Кашмире наши границы?

— Не считаете ли вы, что нам вообще не нужен новый государственный язык? Что английского вполне достаточно?

— Не считаете ли вы, что настало время ликвидировать государственный сектор в промышленности, как не оправдавший себя?

— Каковы конечные цели построения у нас социализма и реалистичны ли они?

— Как вы относитесь к призыву русского посла прибегнуть к рабскому труду в Бхилаи? Имеет ли право зарубежный представитель бесцеремонно вмешиваться в наши дела? Какие санкции планирует предпринять ваше правительство в этой связи?..