Правитель Пустоты. Карающий орден

– О да, я бы могла это сделать, профессор. Если бы училась в италанской академии и ходила бы на твои лекции по истории, – сухо ответила Лантея, обгоняя спутника. – Но из-за тебя у меня такой возможности больше нет. Так что теперь, уж извини, что такая невежда составляет тебе компанию и утомляет своими глупыми разговорами.

Ошарашенный словами собеседницы, Аш не сразу нашелся, что сказать.

– Тея, ты все еще винишь меня в том, что произошло в столице? После всего, что мы вместе пережили?

– А ты, значит, с легким сердцем позабыл, что отправил меня на пытки в казематы боли?

– Не обижайся! Я вовсе не это имел в виду…

– Плевать. Просто замолкни.

Негодующе и немного зло мотнув головой, Лантея ускорила шаг, чтобы увеличить разрыв между ней и мужчиной. Но профессор и не собирался ее догонять. Ссора, случившаяся буквально на пустом месте, озадачила его. Ашарху давно уже казалось, что девушка стала относиться к нему гораздо мягче, общие проблемы и само путешествие сблизило их, стерев все дурные воспоминания о том доносе. Но, как выяснилось, досада все еще была жива в душе хетай-ра.

До самого вечера пара продолжала подъем вдоль речного берега. Через несколько часов обида сошла на нет, но все разговоры получались натянутыми, словно ни один из странников не мог больше забыть о злополучной первой встрече, случившейся в Италане. Взбаламутив своей неосторожной беседой воду в чистом озере взаимопонимания, они добились лишь того, что ил недовольства и сожалений всплыл со дна и больше никак не желал оседать обратно.

Местность постепенно претерпевала изменения. Последние намеки на какую-либо растительность и живность исчезли еще в середине дня: теперь на голых, пышущих жаром камнях можно было встретить только высохший лишайник да быстроногих ящериц, которые при любом шуме прятались в скальных разломах и щелях, надеясь переждать угрозу. Только подойдя вплотную к реке еще можно было заметить островки травы или мха, державшиеся своими цепкими корнями за каменистую почву. В остальных же местах властвовал сильный ветер и иссушающая жара. И казалось, что иногда можно было расслышать звук трескавшихся валунов.

Ледяная река вела путников к самым небесам, медленно и неумолимо беря новые высоты с каждой сотней метров. Неровные изрезанные берега часто скрывали под небольшими завалами щебня настоящие дыры, куда сразу проваливались ноги, стоило случайно наступить на внешне абсолютно безопасную груду камней. Из-за постоянного карабканья профессор сбил себе все ноги в сапогах, оказавшихся на проверку ужасно неудобными, и ближе к закату он уже еле шел. Поэтому лагерем встали достаточно рано, когда солнечные лучи еще хорошо освещали скалы. Лантее не хотелось в темноте обустраивать место под ночлег, да и нытье спутника ее очень утомило.

Место для сна было выбрано живописное, хоть и не совсем удачное: широкое плато с десятком выщербленным ветром массивных валунов, по одиночке стоявших на отдалении друг от друга, будто в галерее мраморных скульптур. Несмотря на то, что пространство было просторным, открытым и достаточно неплохо просматриваемым, сильные порывы стремительно холодевшего к вечеру воздуха проникали всюду, свободно кружась между вытянутыми и изъеденными ветром булыжниками. Чтобы найти хорошее укрытие на этом плато Аш и Лантея гуляли по нему почти час, пытаясь выяснить, где же вихри ощущались меньше всего. Идти куда-то дальше и искать новое место не хотелось, да и в конце концов поиски все же увенчались успехом: ближе к отвесной скале, которая с нескольких сторон окаймляла плоскогорье, нашелся закуток у самого основания одного из громоздких камней, куда ветер практически не попадал.

Разводить костер было не из чего, да и в любой момент пыльные вихри могли изменить направление и задуть пламя, поэтому странники поужинали скромно, остатками хлеба, сыра и несколькими яблоками, хотя утомленное тело просило горячей и более сытной пищи. Разговаривать не очень хотелось, а тяжелый первый день подъема давал о себе знать – натруженные мышцы ног болели, вынуждая путников скорее предаться заслуженному отдыху до рассвета.

Однако лежать на жестком прохладном камне оказалось очень непривычно и неудобно, хотя шерстяных одеял было в достатке. И профессор, щелкая суставами пальцев, ворочался на своем месте, постоянно то притягивая ноющие ноги к груди, то выпрямляясь, как палка. Судя по звукам с соседней лежанки, Лантее тоже не спалось.