Правление волков

Такой была первая мысль, посетившая Николая при виде дракона с иссиня-черной, блестящей на солнце чешуей. Пока у того из пасти не вырвался в небо сноп молний. Ему была хорошо знакома сила Зои, и он мгновенно узнал ее.

Пришлось отозвать демона. Он давно уже перестал думать о том, что видели солдаты вокруг него, как и о том, станут ли его проклинать из-за монстра, живущего у него внутри. Каким-то невероятным образом преимущество оказалось на стороне Равки. Молнии Зои создали огненную стену, не дающую фьерданцам отступить, а сама она кружила над ними, готовая вершить возмездие.

Век Святых. Веденин предсказывал его, и вот, в этот потрясающий момент, он начался. Но не с появлением Елизаветы или Дарклинга, а принесенный на крыльях дракона. Николай вспомнил обо всех историях, о Санкт-Феликсе, который стал зверем, чтобы сражаться за своего короля, о Юрисе, который победил дракона, но лишь для того, чтобы самому принять его форму. Зоя стала тем, что мир не видел с легендарных времен.

Дракон распахнул пасть и издал разгневанный рев. В нем Николаю послышалась вся печаль Зои, весь ее гнев и горе, с которым она оплакивала каждого павшего солдата, каждого потерянного друга, глубокое одиночество, сковавшее ее в той жизни, что она вынуждена была вести. Сам воздух, казалось, ожил, давление упало, заскользили змейки электрических разрядов.

Она собиралась убить их всех.

«Не надо

, – молча взмолился Николай. – Не поддавайся этому. В жизни должно быть нечто большее, даже для солдат вроде нас».

На мгновение он встретился с драконом взглядом и там, в этом нечеловеческом серебре, в этих зрачках-щелочках, увидел ее. Увидел девушку, которая стояла в заснеженном саду, уткнувшись в его плечо, и рыдала.

«Должно быть нечто большее».

Она изогнула чешуйчатую шею, и сноп молний рванулся в небо трескучей сеткой, раскаляя воздух и заставляя волосы на руках Николая становиться дыбом. А фьерданцы остались целы. Зоя их пощадила.

– Санкта!

Николай не понял, откуда раздался крик. Он повернул голову и увидел на поле коленопреклоненную фигуру в черной рясе.

– Санкта-Зоя! – снова выкрикнул некто в черном.

Затем поднял голову, и Николай наткнулся на серый взгляд Дарклинга. Этот подлец подмигнул ему.

– Санкта! – Еще один голос, дрожащий от слез.

– Сенжи! – На этот раз с фьерданской стороны.

– Санкта-Зоя Штормовая!

Один из дрюскелей отбросил ружье.

– Senje Zoya daja Kerkenning! – крикнул он, падая на колени. – Me jer jonink. Me jer jonink.

Святая Зоя-среди-Молний. Прости меня. Прости меня.

Капитан дрюскелей вышел вперед с поднятым пистолетом. Неужели он убьет этого мальчика? Выстрелит ему в голову за то, что в ней поселились языческие мысли? Если он посмеет, что тогда будет?

Но двое фьерданских солдат преградили капитану путь, схватили его за руки и забрали оружие. Капитан дрюскелей закричал что-то, брызгая слюной и краснея от ярости. Богохульство, ересь, измена, скверна.

Все эти слова и раньше обращались против гришей. Если бы фьерданцы сегодня победили, может быть, эти обвинения и имели бы силу. Но этим людям не хотелось умирать. Один за другим дрюскели опускались на колени. Зое удалось завоевать их верность своим милосердием.

Николай снова посмотрел на Дарклинга. Он стоял в окружении Беззвездных, шепчущих молитвы. По всему полю преклоняли колени рыдающие солдаты и стояли растерянные гриши. С севера донесся звук трубы – фьерданский сигнал к отступлению. Дарклинг усмехнулся, глядя на Николая, словно сам все это подстроил.

А над ними раскинул свои громадные крылья дракон, и Николай видел, что на спине у него кто-то сидит, хоть и не смог разглядеть кто. Громадное создание взревело, и облака вокруг него налились электрическим светом. Грянул гром, прокатившийся до самых гор, и небеса расколола молния, такая яркая, что пришлось прикрыть глаза.

Когда он снова взглянул на небо, Зоя исчезла.

43. Зоя

Зое мешал думать смех Юриса в голове.

«Санкта-Зоя».