Право – язык и масштаб свободы

Этот взгляд, в свою очередь, может основываться лишь на такой философско-методологической установке, которая носит характер своеобразного компромисса между детерминизмом и индетерминизмом. Как известно, детерминистские учения полностью подчиняют человеческое поведение объективным законам, в то время как индетерминистские концепции считают человеческую волю свободной от каких-либо внешних закономерностей и факторов[353]. Выше уже упоминалось, что юридическая наука отказывается от радикальных решений проблемы, отвергая в равной мере и абсолютную обусловленность субъективной воли внешними обстоятельствами, и абсолютное отсутствие зависимости от них. Представляется, что наиболее последовательным развитием этой позиции могло бы стать следующее положение: в области права противопоставление свободного поведения и закономерного поведения вообще некорректно. Свободные поступки индивидов и групп в сфере правового регулирования – это и есть поступки, закономерные с правовой точки зрения, именно потому, что свобода личности является для правовой жизни закономерным атрибутом

[354].

В современной философской и культурологической литературе уже практически не оспаривается тот факт, что человеческое существо в своей деятельности воспроизводит некоторые устойчивые «матрицы», которые внушаются ему самой культурой: «всякое соприкосновение отдельного человека с действительностью всегда опосредовано моделями, имеющими надындивидуальный характер…»[355]

. Именно такими надындивидуальными моделями являются, в частности, социальные закономерности как объективно срабатывающие типичные связи между фактами и явлениями. Эти закономерности могут рассматриваться как особые культурные образцы («паттерны»), которые, в отличие от социальных норм, создаются не отдельными личностями или группами, а возникают сами собой в процессе социального развития и действуют независимо от их осознания людьми. Закономерность не есть принудительное воздействие на человеческую волю; как писал П.А. Сорокин, «находиться вне вещей и управлять ими закон не может, ибо он сам-то есть не что иное, как обнаружение тех свойств, которыми обладают вещи»[356].

В этом смысле любое социальное действие человека является закономерным настолько, насколько оно мотивировано. Мотивация в данном случае есть точный эквивалент закономерности: во-первых, мотивированность поступка означает его причинную обусловленность; во-вторых, мотивация привносит в человеческое поведение элементы типичности и единообразия. Чем меньше мотивировано то или иное действие, тем меньше в нем закономерного и больше случайного. Но правовая жизнь – как раз такая область, в которой мотивированные поступки встречаются значительно чаще, чем импульсивные и спонтанные, а следовательно, деятельность людей в этой сфере носит максимально закономерный характер.

Однако при этом следует оговориться: любой мотивированный поступок является закономерным с социальной и психологической точки зрения, но далеко не каждый из них закономерен в правовом смысле. В сугубо правовой плоскости закономерными могут считаться лишь такие деяния, детерминация которых типична именно для правовой жизни. Таких деяний в сфере права, на наш взгляд, большинство. Несколько меньшую группу составляют такие поступки, которые закономерны только в общесоциальном, но не в юридическом смысле, т. е., они не охватываются государственно-правовыми закономерностями, не являются типичными для правовой жизни, но подчиняются более общим социальным законам. Наконец, совсем единичны такие случаи, которые не являются закономерными ни с правовой, ни с общесоциальной точки зрения.

В сфере правового поведения наиболее распространенной является так называемая телеологическая детерминация, которая не только не отвергает свободы воли, но непосредственно на ней основывается. Телеологическая детерминация означает, что деятельность субъекта обусловливается не просто сочетанием внешних обстоятельств, но и конкретной целью, которую он ставит перед собой с учетом этих условий; «он полагает определенный эффект в качестве «цели», т. е. соединяет с ним некоторую ценность»[357]. При этом именно государственно-правовые закономерности представляют собой тот фактор, под действием которого люди формируют свою систему правовых ценностей (благ) и выбирают способ достижения этих благ[358]. Можно убедиться, что подобные закономерности сами по себе вовсе не являются препятствием для человеческой свободы. Как верно подчеркнул Н.О. Лосский, «наличность таких необходимых форм не есть уничтожение свободы. Нелепо было бы утверждать, что я лишен свободы ввиду существования закона «2х2=4» или ввиду закона, согласно которому, если я совершу деяние, причиняющее страдание какому-либо существу, то и сам я наверное буду хотя бы частично неудовлетворен своею деятельностью»[359].