Право хотеть

— Мне-то что, — сказала она, — вы мои обстоятельства знаете, мне ничего повредить не может, а поговорить с ним приятно, он добрый мудрец, он меня и спас, и приютил, а потом уже к нам советник прибился, отчего наша контора и называется «Горшок».

— Не вижу связи.

— Это у них там, среди пятимерцев, есть такая история, про то, как трижды пятнадцать витязей разных родов, полов и видов поселились все в старом горшке… сказка, что ли? Я там сути и смысла так и не поняла, хотя советник объяснял.

— У нас на земле тоже такая сказка есть. Про то, как звери в вязаной такой…рукавице жили, кажется. И чуть ли там у них не медведь поместился. Но про горшок, это, конечно, очень уж…пятимерно.

— Зато запоминается. Ну вот. Слушайте план. Я возьму вас с собой сначала на разведку. Пройдете со мной над Пирамидой Кзю под видом телохранителей. В храме никому дела нет, кто со мной — лишь бы двое было, а своих близнецов я найду куда спровадить, ленивые они… Проходя, присматривайтесь — откуда удобнее войти, как лучше выйти. Все, что нам нужно — это отвлечь охрану.

— И отключить сигнализацию! — добавил Альфред.

— А вот и нет! Сигнализация как раз должна сработать, и на здоровье — от этого поднимется такой хай и ад, что вы с советником можете хоть джигу плясать в главном зале выдачи — никто ничего не заметит. Хаос нам обеспечит родственник нашего достопочтеннейшего Нидиса.

— Я бы не привлекал посторонних, — пробурчал советник со дна фигуры, несколько смахивавшей на «бутылку Кляйна». Одинокий улиточий глаз-рожок показался из горловины.

— Тут мы мало что можем сделать. Этот «посторонний» обжил все здание Таможни, а через пару дней у него начнется цветение. Нам просто необыкновенно повезло.

Советник очень по-человечески присвистнул и замигал глазом.

— Шума будет много.

— Вот именно, — с недоброй ухмылкой отвечала Жрица. — И шума, и пыли.

Однако с разведкой ничего не вышло. Утром следующего дня Лусия призвала к себе Альфреда и Нгатабота, бросила на стол два тючка черной ткани.

— Нидис говорит — у Стема начался хемотаксис. Так что пошевеливайтесь, мои воины. Давайте, обматывайтесь плотнее, там, наверху адский ветер.

— Я знаю, — пробормотал Альфред. — Я же там стоял…

— Мы будем ещё выше, там ветер ещё сильнее.

Лусия пока была одета в обычную свою одежду — мешковатые штаны, такую же куртку, в рукаве разрезы для спиц… Мантию из цветочных лепестков ей предстояло надеть только в храме. Альфреду и советнику Нгатаботу приготовиться нужно было заранее. Советник сейчас больше всего напоминал осьминога, у которого посреди головного мешка между печальными глазами торчал неожиданно большой и вполне человеческий нос. Этот нос ему никак не удавалось спрятать под полосами плотной черной ткани.

Оставьте так, — приказала Лусия. — И давайте, ради Жабы, пошевеливайтесь уже.

Из глуши и дебрей к Храму добирались на чем-то вроде жука-рикши — у повозки было шесть ног, добежали на удивление быстро.

— До сигнала двадцать минут. Живо, бойцы невидимого фронта, нам ещё на самую верхушку подниматься, ну, бегом, бегом!

На ходу, пока бежали к подъемнику, Альфред все пытался представить, как это может произойти. Хемотаксис — это когда частицы разумного слизевика, влекомые миллионнолетним инстинктом полового размножения, стягиваются друг к другу, и дотоле аморфное распределенное тело за считанные часы, а иногда и быстрее, превращается в мощные «цветоносы» со спорами. Это подобно взрыву и неостановимо — так же, как всякий другой акт любви. «Цветоносы» выбрасывают огромное количество «пыльцы», фактически, от разумного существа только «пыльца» и остается. Естественно, будут ослеплены все камеры слежения, понятное дело, сработает пожарная сигнализация, и вообще наступит хаос преизрядный. В этом хаосе и в облаках переполняющих пирамиду Кзю спор они и должны будут проникнуть внутрь таможни (тут уже за дело брался советник Нгатабот, который, кажется, умел открывать любые замки вне зависимости от того, какую очередную форму принимало отражение его пятимерной сущности в трехмерном пространстве), главное — войти недалеко от пункта выдачи, потому что Стем заодно сообщал, что похожий по описанию пакет он созерцал на выдаче — не убрали, стало быть, далеко на склад пока что…

— На все про все будет минут семь-восемь, — сказала Лусия, когда они втиснулись в подъемник и стали со скрипом и скрежетом возноситься к вершине Храма, — Вентиляция там, надо полагать, хорошая…

— Дверь я за три ваших минуты вскрою, — пробубнил советник, — а там уже пусть этот твой юный бог хватает свою цацку…

Альфред глубоко вздохнул. Все, что он мог сделать — это «войти в поток», как учили, и действовать размеренно и плавно. «Никогда так не было, чтобы никак не было!» — внушительно говаривал отец, и Альфред это хорошо запомнил. Лусия с Нгатаботом ещё что-то обсуждали насчет отступления, но юноша уже видел и воспринимал только то, что непосредственно относилось к нему и его задаче. Поэтому он не запомнил ни того, как Лусия облачалась в мантию жрицы, ни того, как она вывела их с советником на верхнюю площадку Храма.