Право на месть

По прикидкам Добрынина до Сердобска – если тихо, со всеми предосторожностями, и не шуметь на подходе – идти ему было суток пять, а то и целую неделю. Самый риск тут как раз был на входе в город. Если в штабе у Паука не дураки заседают – а это, несомненно, так и есть, – они не только Убежище наблюдательными пунктами окружат, но еще и на входе в город маскированные посты выставят. Тут вся загвоздка максимально близко к городу подобраться, себя не обнаруживая – и свернуть в поля. Найти местечко поближе, оставить технику, замаскировать, подойти пешим порядком на перевалочную базу. И оттуда уже работать.

Батарей отбыл – и Добрынин мысленно поставил галочку напротив первого пункта. Пашка в последнее время как-то подобрался, посерьезнел… уже не был тем малолетним развесистым олухом. Доверенную задачу выполнит, в этом Данил не сомневался.

Взяв бразды правления в свои руки, полковник тут же развил бурную деятельность. Застоялся боевой конь в стойле, энергии – хоть отбавляй! Ждать, пока начнет поступать техника и люди, он не стал. Боевая подготовка – это лишь один аспект. Но при организации такого крупного соединения, как сводная бригада в количестве восьми сотен бойцов, да плюс техника – не обойтись без службы тыла. Чем лучше солдат ест, чем лучше он обеспечен вещевым довольствием – тем лучше он и воюет.

Для организации службы тыла назначил отдельного человека. Подполковник Голод Олег Игоревич. Добрынин, познакомившись с ним, поначалу все присматривался… не сказать, чтоб он был настроен против тыловиков – но по прошлому своему опыту все ж полностью этой категории людей не доверял. И Плюшкин и Коробочка – тыловики Убежища – оба были прижимистыми скопидомами, так и норовящими облапошить выходящего на поверхность сталкера. Но подполковник оказался человеком пробивным, да еще и с правильными понятиями, и фамилии своей никак не соответствовал. Видимо, есть различия между боевым тыловиком и службистами, никогда пороху не нюхавшими. Через двое суток – это время понадобилось подполковнику, чтоб в сопровождении Мамонова объехать все городские общины – на поле за воротами поселка вырос временный ангар, в ворота которого время от времени въезжал грузовик с мешками, тюками и коробками. Каждая община выделяла что-то от щедрот, обеспечивая собирающееся ополчение. Как и обещал Мамонов – в стороне не остался никто.

Дальше – больше. Без грамотного штаба нет и грамотных боевых действий, а потому с особым тщанием полковник подошел к подбору штабных офицеров и операторов связи. Штабные – строго те, кто участвовал и имеет опыт планирования, благо таких, седых ветеранов, набралось порядка семи-восьми человек. Каждому – свои должностные обязанности, свое направление. Ну и до кучи все штабные причиндалы – карты различного размера и детализации, какие-то журналы, справочники, бумага, канцелярские принадлежности… все, вплоть до булавочек для обозначения позиций на картах. Добрынин поначалу было немного подкалывал полковника на предмет штабной плоскозадости – однако после кратенькой лекции эти разговоры оставил.

– Вот у тебя твое рабочее оружие – «Винторез». А у офицера штаба – голова на плечах и информация. А откуда ее брать? Все не упомнишь! Вот отсюда она и берется, – и широким жестом обвел гору канцелярии на рабочем столе Мамонова. – Когда ты работаешь – тебя не должно заботить, где взять карту того или иного масштаба. Не должно заботить, откуда взять данные по ТТХ «Акации» или БТР-82… И куда пометку для памяти поставить – это тоже тебя заботить не должно. Вот тебе пожалуйста – карты. Вот справочники. Вот тебе курвиметр, карандаш и оперативный журнал. Работай! Мы боевую операцию просчитываем! Тут все должно быть на месте для удобной работы! Это тебе не по лесам и полям шляться!

Добрынин, собственно, и не возражал. Надо – так надо, полковнику лучше знать.

Вместе с макулатурой полковник доставил для раздачи по подразделениям темно-синие матерчатые ленты. Им он придавал особое значение.

– В общевойсковом бою, особенно в условиях застройки, накоротке, нередко полное соприкосновение, а то и смешение с противником. И хрен ты отличишь, где тут твои – а где тут чужие, особенно если все сплошь в ОЗК и демронах. В приказном порядке – всем повязать на обе руки и не снимать до окончания кампании. Иначе буду наказывать…

Что ж… Добрынин прикинул – и понял, что полковник прав. Он и сам помнил войну трехмесячной давности, когда такие ленточки существенно облегчили бы опознание целей. А то ведь у многих бойцов это уже в рефлекс вошло – сначала стреляй, а потом разбирайся. Тут ведь как… Война! Один стреляет знаючи и видящи, а другой – от страха и рукожопия.