Право на месть

Убежище восстанавливалось ударными темпами, превращаясь постепенно в очень серьезный укрепрайон. Данил, читая доклады, только кривился и головой качал – инженеры группировки строили грамотно, обнаруживая неслабые знания в фортификационном деле. Само здание вокзала дорушили до конца, окончательно сровняв с землей, тем самым очень сильно снизив силуэт укрепрайона на местности. Взамен в считаные дни всю территорию опутали колючей проволокой, окружили окопами, блиндажами, огневыми точками, подземными ходами и переходами, укрепив все это взятым со здания вокзала стройматериалом. Вынесли во все стороны наблюдательные пункты и огневые точки, усилив их бетонными блоками, выставили минные поля по окружности, наварили из отрезков рельс противотанковых ежей. Отрыли окопы для техники, коей у Братства, по докладам Батарея, было достаточно: танки в количестве пяти единиц, два «бэтээра» и три БМПТ. Железнодорожные пути у вокзала тоже обезопасили – на протяжении километра вкопали бетонные столбы, подерганные из забора войсковых, обтянули «колючкой», с обеих сторон выкопали ДОТы, употребив на это элементы бетонного забора той же войсковой части. Кроме того Пашка докладывал, что из самого Убежища вынесли огромное количество земли. Это могло значить только одно – внутри шли какие-то подземные работы… но вот какие? Это был вопрос… Вполне возможно, были и еще какие-то мероприятия, которые Батарей просто не приметил в связи с тем, что они носили скрытый характер – и Добрынин в этом ни сколько не сомневался. Устроить схрон для двух-трех подвижных групп, которые базируются в стороне и по тревоге подрываются, чтоб куснуть агрессора за бока – это ж святое дело… А уж то, что вокруг Убежища уже оборудовано с десяток снайперских позиций, которые Пашка не сумел засечь – это к гадалке не ходи.

Когда-то Родионов говорил, что пехоту, зарывшуюся в землю – практически невозможно вытащить на поверхность. И вот теперь сводной бригаде предстояло невозможное.

Спешно собрали совет. Мамонов, Добрынин, Фунтиков и генерал. Ситуация экстренная, поэтому рассусоливать долго не пришлось. Решение было единогласным – разведывательные группы не трогать; встретить по возможности дружелюбно, занять вежливыми разговорами, изобразив полное неведение относительно ситуации в соседнем райцентре; в северную часть города не пускать; пока разведка будет общаться с представителями общин, пока скажут, зачем пожаловали, да пока будут «решения» ожидать – сводная бригада выдвинется в сторону Сердобска. Со всеми мыслимыми предосторожностями, передовыми и фланговыми дозорами – словом, как положено. Удастся разведку Братства дня три, а то и четыре промурыжить – и хорошо. За это время можно как минимум на половину пути продвинуться. Далее, если не получится сдерживать и тянуть резину – обе группы в расход. А там… Ввяжемся в бой – посмотрим.

Генерал тут же умчался принимать гостей, а Добрынин с Фунтиковым принялись за экстренную эвакуацию.

На сборы людям дали три часа. Старт – в 15:00. Техника исправна, заправлена. Боезапас, средства РХБЗ, медицина уложены, припасы и вода тоже. Связь готова. Общий план действий имеется. Каждый боец свое место знает, успел изучить в доскональности. Потому три часа вполне достаточно, чтоб с родными попрощаться и из дома баул со снарягой прихватить.

Часть людей отправляли мотовозами. Стартовали они с окраины города, поэтому пришлось еще потратить время на загрузку. На часах было начало седьмого, когда караван, наконец, выбрался из города и по окружной, в обход города, пошел наматывать километры к намеченной цели.

И снова под ноги легла дорога.

Пробитая на месте проходящей тут когда-то трассы широкая колея, сжатая с обеих сторон лесом, петляла, поднимаясь на пригорки и спускаясь в овражки, обходя попадающиеся на пути мелкие заболоченные участки леса, проходя мимо покосившихся ржавых дорожных столбов-указателей со стершимися надписями, мимо заросших молодым леском примыкающих дорог и проселков. Странно, но их, в отличие от основного тракта, можно было бы назвать неплохо сохранившимися – если б не молодые деревца, взломавшие асфальт и растущие теперь прямо из покрытия… Хотя… чего ж тут странного. С самого Начала они стояли неезжеными, а по тракту все ж нет-нет – да и пройдет колонна, разбивая остатки полотна. Империя – это дороги. И хотя Россия и была когда-то империей – но дороги у нее никогда этому высокому званию не соответствовали. Разве что времена партийных вождей исключение. А теперь и вовсе – ни дорог, ни империи…

Шли таким порядком.