Право на месть

– А это не тот ли, большенький такой, с лупаметом? – припомнил Данил суетившегося во время погрузки здоровяка с ПКМ, грузившего в кунг короба с лентами.

– Он.

– По оружию что? Состав групп каков? Дед Сидорыч говорил, что у тебя тяжелое есть?..

– Нам без него никуда. Броня шестой класс, шлемы, щиты… В общем – достаточно… По два пулеметчика на группу, снайпер, остальные стрелки с «калашами». У троих еще РПО есть, у каждого.

– «Шмели»?

– Да.

– А у заводских?

– У них я Кабана видел и Культяпу. Значит они и есть старшие. А уж по составу групп – это хрен знает… У них в общине регулярных отрядов нет, мелкими группками ходят, по совпадению интересов…

– Выйдешь на них – предупреди, что я в командирах.

– Сделаю, – кивнул Иван. – Кстати, что по связи?

– Частотки у вас?

– Они.

– Диапазон?

– Да простенькие, – смутился почему-то Иван. – Четыреста – четыреста семьдесят. Батька все настаивает пошире взять, помощнее – да все руки не доходят…

– Еще проще… – пожал плечами Добрынин. – Частота одна на всех. Одна основная, три резервных. Не думаю, что у кого-то там время будет сетку сканировать – но перестраховаться тут не помешает. Скажем, четыреста – основная, резервный первый – четыреста тридцать, второй – четыреста пятьдесят пять, третий – четыреста шестьдесят девять… Нормально?

– Вполне.

– На частоту вставайте сразу же как только тронемся. Даже в километре от дома что угодно может случиться, я должен иметь связь со всеми.

– Понимаю.

– Тогда так… Как начнем – берешь на себя центральное направление. Упираешься, укрываешься за машинами, выставляешь заслон и долбишь по центру. Я – левый фланг, со стороны виднее будет, заводские – справа причесывают. Ну и все пока, остановимся на этом…

Иван снова кивнул и, помедлив немного, спросил:

– Слушай… А это правда, что Серега – твой брательник?

– Да вроде так, – пожал плечами Данил. – Мне-то как судить, я его ни разу и не видал…

– Одно лицо – аж не по себе становится, – кивнул Иван. – Да и по манере – похожи… Я-то его хорошо знаю, частенько он меня гонял. Как возвращается – так со мной сразу занимается и с парнями. Вся наша группа, «тяжелые» – это его рук дело. Он собирал, он тренировал, с ним и в первые выходы ходили… Знает что к чему.

– Легендарный какой-то у меня брат, – пробормотал Добрынин. – Все его знают, один я только в безвестности пребываю…

– Вот такенный мужик, – повторил Иван жест своего отца. – Он бы нам сейчас знаешь как пригодился?.. Жаль, слинял, как всегда, в неизвестном направлении. Дела у него какие-то свои… Меня не посвящает. Говорит – мал еще.

Данил усмехнулся.

– Ладно. Мне тоже очень хочется познакомиться, ты уж поверь. Но раз нет – значит нет. Сами справимся.

Иван согласно кивнул и потянулся к радиостанции.

– Ну – вроде все решили… В общих чертах. Пойду к своим, а то негоже, без командира-то…

После его ухода Добрынин, чтобы не отсвечивать на всю округу, распорядился выключить свет в будке, и ребята тряслись теперь на кочках, глядя в окошки на проплывающий мимо сумеречный вечерний пейзаж. Молчали. Данил, поглядывая время от времени то на одного, то на другого, усмехался в душе. Не так давно вот так же трясся на полке в кунге и он – а на душе кошки скребли. Потом-то привык – а первые два-три вечера поднималось что-то этакое в душе… тревожно-ожидательное. Дорога! Что ни говори – а ведь есть какая-то особая романтика в том, чтобы сидеть у окна и, глядя на проплывающие мимо рощи, поля и перелески, размышлять о чем-то своем – или просто пустить мысли на самотек… Разве когда-нибудь еще человек бывает так же свободен, как в дороге? Столько путей перед тобой, столько направлений – выбирай какое нравится. Дорога – она на любого действует, и особенно на тех, кто в первый раз путешествует. Все думы какие-то, мысли текут… Что там впереди, да как будет… Вот и у пацанов теперь то же самое. Глаза пустые, внутрь себя смотрят, думы тревожные на душе… Что ж. Дорогу осилит идущий! Только вперед.

А им ничего другого теперь и не оставалось.

Утро пришло своим чередом.

Приоткрыв левый глаз, в который сквозь окна дежурки настойчиво лупило поднимающееся солнце, Добрынин обнаружил себя лежащим на полу почти на самом проходе. Пашку, поворочав головой на задеревеневшей шее, он обнаружил под передней скамьей, Паникара – у самой двери, у порога. Остальные тоже расположились кое-как, вповалку – дежурка к дальним путешествиям не располагала, каждый устраивался как мог. Придремали уж кое-как – и то ладно. Даже ночной караульный, Лосяш, дремал, свесив голову на грудь и пуская пузырящиеся слюни. Ах ты собака такая! Ладно…

Тягач все так же трясло, но уже не крупной тряской, а мелкой дрожью. Да и вершины деревьев за окном мелькали как-то уж слишком быстро. Данил, приподнявшись, выглянул в окно – ну так и есть. Километров тридцать делают, никак не меньше – видать, ровный отрезок тракта попался. Глянул на экран дозиметра – половина седьмого. Сколько, интересно, за ночь сделали?..