Право на жизнь

– Ставлю задачу на сегодня, – глядя на шеренгу, сказал он. – В ЦРБ нам попасть не удалось, а значит, по большому счету делать здесь больше нечего. Я, признаться, думал полезного чего раздобыть, да посмотреть, как там и что, – Айболит просил, но, видимо, не получится в этот раз. Раз уж там серьезный противник засел, то и браться за него будем основательно. Только сейчас мы к этому не готовы, а потому – меняем маршрут. К вечеру нам нужно быть в «Березках», но маршрут будет не прямой, а из пупка через макушку, вниз по спине до пятки левой ноги.

В шеренге послышался смех – полковник любил иногда блеснуть изощренным военным юмором.

– Значит, так. Выдвигаемся на восток, делаем крюк километров в тридцать с одним привалом – и входим к вечеру в город через северную окраину. Первые полчаса – бегом, после ночи в духоте мозги надо основательно прочистить свежей кровушкой. Потом переходим на рваный темп. Отстающих тащим на себе. Передовой дозор – группа Арийца, замыкающий – Порох. Тандемы по флангам. Бегом марш!

И группа рванула вперед, на выход из города.

Первые десять минут дались тяжело – после ночи в закрытом помещении с избытком углекислого газа организму совсем не хотелось напрягаться. Хотелось упасть куда-нибудь и полежать, потягивая ляжки. Однако сталкеры настырно продолжали бежать вперед, не забывая, впрочем, и по сторонам оглядываться, – местность незнакомая, и вероятность нарваться на зверюшек особенно велика.

Минут через двадцать, наконец, полегчало. Организм начинал врабатываться постепенно, да еще и сладкая вода помогала, давая столь необходимые «быстрые углеводы»[26]. Данил, потягивая время от времени по глоточку через шланг, протянутый от фляжки к питьевому устройству противогаза, чувствовал, как уходит постепенно чугунная тяжесть и тело наливается привычной легкостью и бодростью.

– Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ,Считая и меня.Сова, и Ру, и Кролик,

И вся его родня[27]…

– слышалось рядом Санькино бормотание.

Данил улыбнулся – напарник всегда пел эти строки про медвежонка с опилками в голове, когда приходилось бегать на длинные дистанции. Повторяя до бесконечности одну и ту же строфу, бегун вгонял себя в некое подобие транса, и переносить нагрузку оттого становилось намного легче, чем если думать на какие-нибудь философские темы. Опять же и за окружающей обстановкой проще следить – концентрация таким образом достигалась наивысшая.

Передовому дозору, пожалуй, приходилось особенно тяжело. Тут и темп на тебе висит, и передовое охранение, и назад будь добр изредка посматривай, и дорогу выбирай, да еще и за дозиметром следи, чтоб в локалку не влететь. Данил видел, что пацанам после тяжелой ночи приходится несладко – движения становились вялые, тягучие, падал постепенно темп… Поэтому когда отмеренные полковником полчаса наконец-то закончились и группа перешла с бега на быстрый шаг, ребята вздохнули с облегчением.

Из города они вышли, и теперь группа шла по насыпи, оставшейся от проложенной тут когда-то автомобильной дороги, зарастающей постепенно молодыми деревцами. Когда-то тут, видимо, было поле, но со временем лес, стоящий чуть поодаль от дороги, начал постепенно завоевывать позиции, и теперь молодые деревца подступали практически к самой насыпи.

Данил, вытащив карту, развернул, прикинул направление – ну да, вот она, бывшая дорога. Вот край города, вот пометка «бывш. РЛС» – это те самые развалины, которые они прошли минут десять назад… Теперь дорога шла все время прямо, до населенного пункта с надписью «Студёновка». На карте по сравнению с городом она выглядела совсем маленьким пятнышком…

– Внимание! Даю вводную! – это полковнику, похоже, надоело двигаться просто так, и он решил все ж помучить воспитанников. – Противник на три часа!

Данил тут же упал на спину, сбрасывая рюкзак, срывая «винторез» и разворачиваясь ногами в сторону «противника». Пополз, толкаясь лопатками от земли и помогая себе ногами, стараясь как можно быстрее укрыться за насыпью.

– Выстрел! Выстрел! Очередь! – заорали вразнобой бойцы, имитируя стрельбу.

Все они так же, как и Данил, уже лежали в разных позах на земле – кто-то укрылся за валуном и, выставив ствол автомата, «стрелял» по воображаемому противнику, кто-то прятался за кочкой или втиснулся в случившуюся поблизости ямку, кто-то отползал под прикрытие насыпи… Группы Арийца и Пороха, ставшие теперь фланговыми, расходились в стороны, растягиваясь цепью, прикрывая друг друга, охватывая противника слева, буквой «L» и накрывая его перекрестным огнем.

– Осколки! – заорал вдруг справа Санька.

Приподнялся – и кинул в заросли какой-то кирпич.

– Внимание! Даю вводную! Попович – ранение в грудь! Потеря сознания!

Данил чертыхнулся – а ведь почти дополз до обочины! Перевернулся, чиркая подсумком на пузе по земле, пополз к товарищу… Сашка, отыгрывая тяжелое ранение, лежал навзничь, раскинув руки в стороны. В нем явно пропадал хороший актер – не пошевелился даже, когда товарищ начал переворачивать его на спину.

– Прикройте! – заорал Данил.