Право первой ночи

— Господин… — едва слышно попыталась вставить свои пять копеек Адалин, но тут же была заткнута свирепым, раздраженным взглядом.

— Не смей покидать спальню! — рявкнул фон Миллер, покидая комнату. Хлопнул дверью так, что та едва не сорвалась с петель, а картины на стенах упали на пол.

Часть 3

В комнате было на редкость темно и прохладно. Разожжённый камин не особо нагревал каменные стены старинного замка. Затаив дыхание, Адалин хорошо слышала шум волн, ударяющихся о массивные скалы, расположенные прямо под спальней.

Она ждала возвращение фон Миллера до самого утра, не сомкнув глаз. Сердце от страха выпрыгивало из груди от каждого шороха в коридоре или проходящей мимо горничной.

Девушка с тоской думала о родителях, которые так и не нашли откупные за первую брачную ночь. А жених, увы, поскупился. Будь у Адалин хоть какая-то дорогая вещь, она бы отдала ее феодалу и сбежала из этого жуткого места раз и навсегда!

Увы, закон писан не для бедных…

Часы над камином пробили восемь утра, когда в дверь кто-то робко постучал. Девушка вскочила на ноги, ощущая, как от ужаса предстоящего реальность плывет перед глазами.

— Входите, — зачем-то пропела онемевшими губами Адалин, хотя это ведь дом землевладельца. Он может быть где угодно, а она – подневольная крестьянка.

В комнату заглянула пышная брюнетка лет тридцати в черной форме с белым передником и чепчиком – именно так выглядели все горничные в этом доме.

— Меня зовут Агата, госпожа. Теперь я буду вам прислуживать, — женщина склонила голову, употребив совершенно не типичное для крестьян обращение. Это поставило Адалин в тупик, девушка вконец растерялась. — Господин приказал помочь вам переодеться для завтрака.

Адалин не стала убеждать в чем-то Агату, тем более разъяснять ситуацию. Если смена одежды поможет поскорее убраться отсюда, почему бы не выполнить волю фон Миллера?

Агата вела ее куда-то в самый конец темного коридора, нетипично обложенного с пола до потолка каменной кладкой. Как шептались люди, богачи любили роскошь и золото. Здесь же господствовал мрак, практичность. Даже канделябры сделаны из металла и зачем-то прикручены к стенам.

— Какое вам больше нравится, госпожа? — Адалин в который раз поморщилась от такого обращения, будто к великосветской даме, но все же с доброй завистью взглянула на распахнутый перед ней шкаф, полный всевозможных пышных платьев. — Прошу вас поспешить. Господин не терпит опозданий.

Робко и осторожно девушка провела кончиками пальцев по ткани изделий. Бархат, шелк, велюр… О такой роскоши ходили легенды, но Адалин и ее родители никогда не видели подобного.

— Чье это? — с придыханием протянула она, замирая взглядом на красном атласном платье, украшенном парочкой ветвей с золотыми розами на юбке. Вообще-то, оно было самым скромным из всех, но наиболее впечатляющим.

— Эти вещи, как и эта спальня, — Агата обвела взглядом покрывшиеся пылью покои, куда привела девушку, — принадлежат госпоже фон Миллер.

— Она в отъезде? — опрометчиво выпалила Адалин, но горничная не спешила отвечать, отведя взгляд. Шеки девушки стали пунцовы от мысли, что подобную заинтересованность могут понять превратно, поэтому тут же поправила себя: — Я имею в виду, не будет ли хозяйка против, что я посмела надеть ее платье?

— Нет, не будет, — только и сказала женщина, доставая то платье, которое Адалин неосознанно придерживала рукой.

Впервые в жизни кто-то помогал Адалин приодеться, кто-то справлялся с ее прической. Мать девушки никогда не считала нужным уложить волосы дочери или хотя бы помочь. Зачем? Если от тяжелой работы все возвращается на круги своя.

И вот теперь из зеркала на Адалин смотрела совершенно другая особа: статная, красивая, молодая леди. Узкий корсет подчеркивал упругую грудь и тонкую талию, а красная прозрачная накидка позволительно для общества обнажала тонкие белоснежные руки.

— Готово! — Агата соорудила на голове девушки золотой венок, идущий в комплекте с платьем, оставляя длинные рыжие волосы волнами ниспадать по спине. — Обычно дамы предпочитают косметику, но вряд ли она вам нужна, госпожа.

— А я и не леди, Агата, — наконец не сдержалась Адалин, но горничная никак не отреагировала.

И действительно… Губы Адалин были ярче любой помады, а глаза настолько голубыми, что любые тени сделали бы лицо вульгарным и чересчур перенасыщенным красками.

Спускаясь по лестнице, Адалин чувствовала себя счастливой. Пусть это ощущение мимолетное, призрачное и такое дьявольски глупое… Но что значит первое новое платье для восемнадцатилетней девушки? Ранее она носила лишь обноски мамы или пожертвованные односельчанами вещи.

— Вас ждут в гостиной, — Агата кивнула на приоткрытую резную дверь, стекла в которой были выполнены витражами, а золотые лианы будто «обнимали» узор. Страшно представить, сколько стоит подобная редкая вещь!

И снова Адалин осталась одна перед дверью огромной комнаты, снова она не решалась войти внутрь. Мимолетную радость затмил страх новой встречи с фон Миллером, и она набиралась мужества, тяжело дыша.