Право последней охоты

— Ой! Тут все так запутано! — простонал адмирал, — все друг от друга чего-то хотят, но при этом упорно делают вид, что не имеют к происходящему ни малейшего отношения. Федералы и пальцем о палец не ударят, поскольку не хотят засвечивать свой интерес к Пракусу, а мы со своей стороны не особо жаждем раскрывать перед ними свои маленькие секреты. До тех пор, пока векторы наших интересов худо-бедно совпадают, нам позволяют действовать на свое усмотрение, не интересуясь особо, какими методами мы при этом пользуемся. Такое положение вещей нас вполне устраивает, но платой за предоставленную свободу действий является, в итоге, необходимость выполнять такие вот замысловатые маневры на самой грани разумного риска.

Игану стало немного не по себе. Он поерзал в кресле, проверяя, надежно ли застегнуты ремни, хотя прекрасно понимал, что они не спасут, и нужны больше для психологического успокоения. Он и без того недолюбливал дальние перелеты, требующие порой целой череды скачков от звезды к звезде, тем более что не понимал, как они происходят. Винс как-то пытался ему объяснить принцип, изображая космос при помощи большого куска поролона, а корабль заменив булавкой, но Иган оказался неважнецким учеником. Каждый раз, когда разряд импульсного реактора прорывал пространство и швырял пассажиров и груз в образовавшуюся брешь, Игану казалось, что невидимая рука сдавливает его и проталкивает сквозь узкое бутылочное горлышко.

На сей раз ситуация усугублялась еще и тем, что им предстоял не рядовой скачок, после которого можно спокойно осмотреться по сторонам, выясняя, на сколько промахнулся штурман, и скорректировать курс. Парвати предстояло превзойти самого Вильгельма Телля, точно попав с расстояния нескольких сотен световых лет даже не в яблоко, а тонюсенькую пленочку его кожуры.

— Идем по графику, — констатировала она тем временем, изучив показания приборов, — чтобы проскользнуть в наше игольное ушко, надо прыгнуть через восемнадцать минут. Можете пока сходить в туалет. В последний раз.

— Парва, прицелься как следует! — умоляюще попросил Кехшавад непривычно жалобным тоном.

— О! Спасибо, что напомнил! — фыркнула девушка, не отрывая взгляда от экранов.

— Э-э-э, простите, — встрял Иган со своим вопросом, — Вы раньше уже проделывали подобное?

— Случалось, — Парвати мотнула головой на свисавшую с потолка гирлянду разношерстных амулетов, — один отчаянный скачок — один сувенир.

— До чего же все пилоты суеверны! — буркнул адмирал, закатив глаза.

— А при выходе из скачка прямо в атмосферу корабль не развалится? При такой скорости для него это будет равноценно удару о бетонную стену.

— Этот — не развалится, — тон Парвати однозначно говорил о том, что в данной дискуссии поставлена точка, — и если вы хотите прожить дольше оставшихся до перехода нескольких минут, то не мешайте мне работать.

Потянулись бесконечные секунды молчаливого ожидания. Иган, не мигая, следил за тонкими пальцами пилота, которые подрагивали на управляющем манипуляторе, отслеживая еле ощутимые флуктуации пространства. Парвати превратилась в немой придаток «Сапсана», застывшую статую, в изваяние, на чьем лице продолжали жить лишь глаза, да сбегающие по вискам капельки пота.

Системы автопилотирования уже давно взяли на себя почти все труды по расчету траекторий и параметров пространственных прыжков, но никто бы не решился доверить им столь ответственный маневр, да еще выполняемый по координатам, записанным на клочке бумаги. Карантинные планеты тщательно оберегались от посторонних, и вся связанная с ними информация тщательно вычищалась из любых каталогов и баз данных.

— Все пристегнулись? — сквозь зубы спросила Парвати, крепко сжав штурвал правой рукой, а левую положив на клавишу, активизирующую импульсный реактор.

— Да.

— Вставные челюсти вынули? Помолились? Помочились?

— Да, да!

— Тогда понеслись!

Яхта содрогнулась от сокрушительного удара, и в следующее же мгновение экраны внешнего обзора захлестнуло ослепительное пламя атмосферы, возмущенной таким бесцеремонным вторжением. Тонкие огненные нити прочертили стыки створок защитных жалюзи, силясь протиснуться между ними и спалить все на своем пути. Корабль немилосердно затрясло. Визжащие от натуги гравикомпенсаторы приняли на себя основную тяжесть перегрузок, но не могли справиться с сумасшедшей вибрацией. Губы Парвати беззвучно шевелились, отсчитывая тягучие секунды этого падения в ад. Ни один прибор не мог сейчас помочь ей определить точное местоположение корабля, а потому оставалось полагаться только на ее везение и опыт.

Сначала осторожно, а потом все решительней Парвати потянула штурвал на себя, постепенно выводя «Сапсана» из пике. Огненная пелена на одном из экранов слегка побледнела и сквозь нее блеснула приближающаяся водная гладь.

— Стоя-я-ять! — рявкнула девушка и рванула штурвал до упора.