Право выжившего

— А чем плохое имя? Да и что наши имена? Главное, чтобы человек был достойный.

— Хотелось бы.

— Хотелось — что? Убедиться в моих достоинствах? Не стоит, — теперь уже в беззаботном голосе гостя слышалась угроза. — К делу. Мы люди не жадные, но грядущие убытки нас совсем не радуют.

— Небольшой сбой. Но «порошок» будет.

— Что за «порошок»? — непонимающе посмотрел на Гвоздя незнакомец. — «Тайд» ?

— Посылка, — поправился Гвоздь, подумав про себя:

«Конспиратор хренов». — Будет через несколько дней.

— Через несколько дней? .

— Сбой в канале. Обстоятельства.

— Вы как «Аэрофлот» — никакой ответственности за опоздание.

— Бывают накладки, • — Гвоздю меньше всего нравилось оправдываться.

— Когда будет?

— Двое-трое суток. Мы сумеем решить все проблемы.

— Что я слышу? Двое-трое суток… В приличном обществе принято соизмерять свои возможности и обязательства.

— Вы не работали учителем ? У вас хорошо получаются назидания.

— Нет, я работал в другой системе. Уверяю, та работа у меня тоже получалась недурно.

— По-моему, начинается гнилой базар, уважаемый Семен Семенович.

— Ни в коем случае. Никакого, как вы говорите, гнилого базара.

— Я сказал — три дня. Через три дня груз будет. Все, — хлопнул ладонью по столу Гвоздь. — И не зли меня. Не надо, — он наклонился над столом и вперился своим самым суровым взором в гостя.

— Согласен, конечно, согласен, — поспешно забормотал Семен Семенович. — Никаких вопросов.

— Так бы и начинал. А не гнал бы сразу волну, — Гвоздь откинулся на стуле и налил себе стопку водки, с удовольствием и некоторым разочарованием подумав: «Быстро сломался. А поначалу неплохо себя поставил… Дешевка».

— Два дня, — кивнул Семен Семенович. — Два дня отсрочки. На третий день груз уценится на двадцать процентов. Через пять дней мы получим его бесплатно.

Гвоздь сжал кулак.

— Слышь, фрайер дешевый, ты на кого прешь? Ты знаешь?

— Еще бы, — улыбнулся гость. — Гвоздев Николай Николаевич, родился в… Семен Семенович в двух словах изложил биографию собеседника, при этом прибавив пару подробностей, от которых Гвоздю стало зябко, — об этих фактах его биографии мало кто знал.

— Умный да? Ты что, меня на счетчик собрался ставить? Никому неизвестный фрайер Гвоздя на счетчик — поставит?

— Какой счетчик? — обиделся гость. — Штрафные санкции. Пени.

— Войну хочешь ? — произнес угрожающе Гвоздь, ощущая, как его захватывает волна холодного бешенства. — Да? Если хочешь — будет война. Кровью еще харкать будете.

— Война? О чем ты, Гвоздь? Это не война. Это мясозаготовки будут.

— Что?!

— Как ты меня назвал — никому неизвестный фрайер. Точно — никому не известный. Зато о тебе известно все. Так что войны не будет. Будет избиение. Постепенная зачистка. А на ваши блатные понятия и правила нам плевать. Кирза, тельник, финка, да лишнее масло в пайке — в этом вы все. Какими были, такими и останетесь.

— Так, — Гвоздь вдруг успокоился, откинулся на спинку стула и осмотрел гостя, будто изучая вредное насекомое. — Ничего не знаем о вас? Это поправимо. В подвал тебя сейчас — быстро язык развяжешь. Один пришел. Понт показать. Вот и поплатишься.

— Много ты от меня не узнаешь. Это у блатных так один за бутыль самогона старушку придушит — на следующий день вся братва об этом знает. В порядочной организации человек знает не больше того, что ему положено и что не может нанести урон организации в целом… Кстати, Гвоздь, я бы на твоем месте тут ставни поставил. Опасно окна нараспашку держать.

Гвоздь встревоженно посмотрел в открытое окно.

— Да не туда смотришь. На грудь свою посмотри. Гвоздь вздрогнул, увидев на своей груди пятнышко от лазерного прицела. Это означало, что кто-то сейчас целится в него из снайперской винтовки.

— Спасибо за пиво. Я все сказал, — Семен Семенович отставил фужер, поднялся. — Задерживать меня не стоит. Вся харчевня на воздух взлетит. Запомни — два дня. Потом еще пять. А затем ты уже нам должен деньги за свой товар будешь…