Читаем Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 2 (VI том) полностью

Тело Евангелия расковать от брони Канона, лик Господень — от церковных риз, так нечеловечески трудно и страшно, если только помнить, Чьё это тело и Чей это лик, что одной человеческой силой этого сделать нельзя; но это уже делается самим Евангелием — вечно в нём дышащим Духом свободы» (1,59–60).

Тут всё прозрачно: в Церкви нет спасения. Само противопоставление Евангелия и Церкви — в логике Мережковского.

Церковь же утверждает: всё необходимое для единого на потребу в канонических Евангелиях уже есть в преизбытке.

А если рассудку кажется, будто что-то необходимое отсутствует, то это лишь от суетности рассудка, вечно неудовлетворённого постижениями веры, поскольку её уровень для него недостижим.

Мережковского подводят его давние при-страстия, его завороженность плотью. Он ищет поддержки у апостола Иоанна: «“Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух Антихриста” (1 Ин. 4, 3). С большею силою нельзя сказать: “Я знаю — знайте и вы Христа по плоти”.

В том-то и заключается для Иоанна неполнота синоптиков, что они недостаточно открывают — как это опять ни странно звучит — Иисуса во Христе, Человека в Боге. И вот почему вся полнота Христианства, плэрома его, действительно, — только в IV Евангелии» (1,52–53).

Такова природа рассудка: он в своих усилиях может сосредоточиться только на одном. Но вера постоянно держит память о целостности познаваемого. Поэтому и кажется рассудку: есть противоречия между евангелистами. Поэтому и знает вера: нет противоречий.

Мережковский как будто не хочет гармонии, не знает о нераздельности плоти и духа в Сыне Божием, в единой Личности Христа, — и невольно отдаёт полноту внимания и предпочтение плоти. То есть земному перед небесным. Всё тот же давний соблазн «серебряного века», от какого так трудно, оказалось, отречься.

«Плоть» же нужна Мережковскому ещё и для того, чтобы через неё устанавливать незримые связи между временами, именно в плотском, материальном отпечатлевшиеся. Посредством этих материализовавшихся связей он устанавливает необходимое для себя единство некоей все-религии, которая была и к которой нужно стремиться вновь. Без «мифологической школы» Мережковскому, как видим, вовсе не обойтись.

«И наконец третий чудеснейший дар Крита Св. Земле: Голубка, великая богиня-Мать, чьи бесчисленные, глиняные и каменные изваяньица находятся уже в неолитных слоях (современных “Атлантиде-Потопу”), по всей Европе, Северной Африке и Западной Азии, от Персидского залива до Атлантики. Это великая богиня-Мать, может быть, не только нашего второго человечества, но и первого, — крито-эгейская Бритомартис, эллинская Афродита Небесная, Урания, вавилонская Иштар, ханаанская Астарта, иранская Анагита, — вечная Дева-Мать, с младенцем на руках. <…>

Стаи белых голубок, летающих над Вади-Кильтом, Критским ущельем, можно видеть и в наши дни. Не залетела ли одна из них под грозовую тучу в тот день, когда крестился в Иордане Иисус, и “отверзлись Ему небеса” (Мт. 3, 16)?

Реющей над птенцами, голубке подобен был Дух Божий, носившийся над водною бездною хаоса, Tehom, по истолкованию Талмуда; выпущенная Ноем из ковчега, носилась она же и над водами потопа; слетит и на воды Иордана.

Три Голубки — вестницы трёх человечеств; первого, допотопного, второго, нашего, и третьего, идущего за нами» (1,160–161).

Тут слишком много для православного сознания несуразностей. Одно отождествление Пресвятой Девы и Афродиты чего стоит! И толкование талмудистское, принятое в качестве несомненного авторитета… Но вот что: нигде не обойтись без плотскости— в этих рассуждениях. Тут и Дух Святой — во плоти. Не: в виде голубине, но белою голубкою залетев как бы ненароком с Крита на Иордан.

Мережковский не просто отдаёт предпочтение разуму перед верою, но пытается дать толкование мудрости Божией по собственному разуму, согласуясь с мудростью мира сего

. Святые Отцы согласно утверждали, что только достигшим
чистоты сердца, совершенного смирения, святости — Бог открывает смысл слова Своего. Прочим же подобает принимать это с верою.

В 19 правиле Шестого Вселенского Собора определено:

«Предстоятели церквей должны во вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучать весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественного Писания разумения и рассуждения истины и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных отцов: и аще будет исследовано слово Писания, то не инакода изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкве в своих писаниях, и сими более да удовлетворяются, нежели составлением собственных слов, дабы при недостатке умения в сим не уклониться от подобающего. Ибо, чрез учение вышеперечисленных отец, люди, получая познание о добром и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее и не страждут недугом неведения, но, внимая учению, понуждают себя к удалению от зла и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение»1.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зачем человеку Бог? Самые наивные вопросы и самые нужные ответы
Зачем человеку Бог? Самые наивные вопросы и самые нужные ответы

Главная причина неверия у большинства людей, конечно, не в недостатке религиозных аргументов (их, как правило, и не знают), не в наличии убедительных аргументов против Бога (их просто нет), но в нежелании Бога.Как возникла идея Бога? Может быть, это чья-то выдумка, которой заразилось все человечество, или Он действительно есть и Его видели? Почему люди всегда верили в него?Некоторые говорят, что религия возникла постепенно в силу разных факторов. В частности, предполагают, что на заре человеческой истории первобытные люди, не понимая причин возникновения различных, особенно грозных явлений природы, приходили к мысли о существовании невидимых сил, богов, которые властвуют над людьми.Однако эта идея не объясняет факта всеобщей религиозности в мире. Даже на фоне быстрого развития науки по настоящее время подавляющее число землян, среди которых множество ученых и философов, по-прежнему верят в существование Высшего разума, Бога. Следовательно причиной религиозности является не невежество, а что-то другое. Есть о чем задуматься.

Алексей Ильич Осипов

Православие / Прочая религиозная литература / Эзотерика
Заступник земли Русской. Сергий Радонежский и Куликовская битва в русской классике
Заступник земли Русской. Сергий Радонежский и Куликовская битва в русской классике

Имя преподобного Сергия Радонежского неразрывно связано с историей Куликовской битвы. Он наставлял и вдохновлял князя Дмитрия Донского, пастырским словом укреплял его дух и дух всего русского воинства. Пересвет, в единоборстве одолевший Челубея, был благословлен на бой Сергием. И только благодаря усилиям преподобного «великая вера» в правое дело победила «великий страх» перед «силой татарской». Вот почему Сергий стал в глазах народа заступником Руси и одним из самых почитаемых русских святых, не иссякает поток паломников в основанную Сергием обитель — Троице-Сергиеву Лавру, а сам Сергий в русской культуре является символом единства, дающего силу противостоять врагам.В этой книге, выход которой приурочен к 640-летней годовщине победы на Куликовом поле, собраны классические произведения русской прозы, в которых отражена жизнь преподобного Сергия Радонежского и значение его личности для России.

Александр Иванович Куприн , Иван Сергеевич Шмелев , Коллектив авторов , Николай Николаевич Алексеев-Кунгурцев , Светлана Сергеевна Лыжина (сост.)

Православие
Святитель Василий Великий. Сборник статей
Святитель Василий Великий. Сборник статей

Предлагаемая читателю книга продолжает серию «Святые отцы и церковные писатели в трудах православных ученых». Эта серия задумывалась как приложение к изданию «Полное собрание творений отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» (ПСТСО). Вторая книга серии посвящена свт. Василию Великому (330–379) и, соответственно, является приложением к третьему и четвертому томам ПСТСО (первому и второму томам Творений св. Василия). В ее состав вошли 14 статей о свт. Василии Великом, в частности, таких дореволюционных и послереволюционных авторов (XIX — начала XX века), как архимандрит Порфирий (Попов), Н. И. Сагарда, А. А. Спасский, С. М. Зарин и др. Особое место занимают две работы архиепископа Василия (Кривошеина). В статьях освещена личность великого каппадокийца с различных сторон: в них рассказывается об этапах жизни свт. Василия, о его многообразном и великом вкладе в христианское богословие, нравственно-аскетическом учении, проповедничестве и т. п.Серия «Святые отцы и церковные писатели в трудах православных ученых» представляет ценность не только для специалистов в области богословия и студентов богословских учебных заведений, но и для всех читателей, ищущих духовного назидания.* * *Руководитель проекта Профессор, доктор церковной истории А. И. СИДОРОВ

Василий Великий

Православие
О молитве Иисусовой
О молитве Иисусовой

Молитва Иисусова имеет основополагающее значение в аскетической практике хранения ума и сердца, сначала от греховных помыслов и ощущений, а по мере преуспевания — от рассеяния помыслов, и приводит к стоянию ума (единение ума в самом себе в умном предстоянии Богу) на степени созерцания, что является встречей с Богом и плодом моления. По преимуществу за ней закреплено название умного делания. Молитва Иисусова также называется умно-сердечным деланием (поскольку требует объединения ума и сердца в призывании имени Иисуса Христа), деланием сердца, умной молитвой, тайной молитвой, священной молитвой, сердечной молитвой, затвором ума и сердца, трезвением, хранением ума.

Варсонофий Оптинский Преподобный , Сборник

Православие / Христианство / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика / Словари и Энциклопедии