Православие. Тома I и II

   Православные полемизировали с таким пониманием Таинства, настаивая на том, что в соответствии со словами апостола Иакова, а также в соответствии с текстом самого чинопоследования елеосвящение должно совершаться над больными во исцеление души и тела. Патриарх Константинопольский Никифор II (1260) опровергает мнение о том, что елеосвящение может совершаться над умершими, ссылаясь на слова чинопоследования: «Духом Твоим сниди на раба Твоего, дабы остальное время жизни своей он ходил в законах Твоих»; «Воздвигни его от одра печали и от ложа страдания».

   Лишь в XX веке Католическая Церковь частично отказалась от средневекового понимания елеопомазания как последнего напутствия. В современном Катехизисе Католической Церкви о елеопомазании говорится, что оно преподается «опасно больным» и что оно «не есть только Таинство умирающих». По словам Катехизиса, «уместно принять Таинство елеопомазания накануне серьезной операции». Однако «время для его принятия несомненно приходит уже тогда, когда верующий начинает находиться в смертельной опасности по болезни или старости». Если оно предназначено для тяжелобольных, «то оно тем более предназначено тем, кто находится на грани ухода из этой жизни». Катехизис уточняет, что «вдобавок к елеопомазанию» Церковь предлагает умирающему Евхаристию как последнее напутствие.

   В Греческой Церкви начиная с XII века существовал обычай совершения Таинства елеосвящения над умершими. Этот обычай развился из более древней традиции — помазания умершего елеем в качестве одного из погребальных обрядов. Восточно–христианские авторы по–разному относились к этому обычаю. В XIII веке патриарх Никифор резко осуждал его. В XIV веке Симеон Солунский показывает более снисходительное отношение к обычаю. Он отмечает, говоря о совершении елеосвящения над умершими, что «одни из архиереев запрещают (его) как не переданное в Писании, другие допускают как совершаемое на пользу душ». Сам Симеон считает, что помазание умершего елеем допустимо, однако «это не тот елей, который передан Спасителем и апостолами» для исцеления больных: «За умерших приносится елей в приношение и славу Божию, ради милости к отшедшим и прощения (их грехов), подобно тому как приносятся за них восковые свечи, фимиам и многое иное в храм и в гробницы».

   Распространению на Западе взгляда на елеосвящение как на последнее помазание, а на Востоке — практики совершения этого Таинства над умершими или над здоровыми — способствовал тот факт, что Таинство совершалось во оставление грехов. Уже древние авторы (Ориген, Златоуст) увязывали это Таинство с покаянием, а в значительно более позднюю эпоху распространился взгляд на елеосвящение как на своего рода восполнение исповеди. Некоторые полагают, что в Таинстве елеосвящения прощаются забытые грехи. Однако такое понимание не вытекает ни из чинопоследования Таинства, ни из богословской традиции Восточной Церкви. Что касается забытых грехов, то они, как говорилось выше, прощаются в Таинстве исповеди. Что же касается прощения грехов в Таинстве елеосвящения, то оно обусловлено не необходимостью восполнить исповедь, а скорее сознанием того факта, что исцеление души не менее важно, чем исцеление тела: без первого не может произойти последнее. Именно потому молитва об исцелении от болезни сопряжена с прошением об отпущении грехов.

   Возможно ли совершение Таинства елеопомазания над здоровыми людьми? Однозначно на это ответить нельзя. С одной стороны, все чинопоследование Таинства показывает, что оно должно совершаться над тяжело больным человеком, чье здоровье и сама жизнь находятся в серьезной опасности. С другой стороны, в богословской и литургической литературе начиная с X века неоднократно упоминается — в том или ином контексте — возможность помазания здоровых людей, присутствующих при помазании больного. В греческой рукописи 1027 года говорится, что наряду с больным Таинство могут принять его домочадцы. Подобные указания сохраняются в греческих и славянских рукописях до XVII века включительно.

   Представление о том, что елеопомазание может быть совершено над здоровыми людьми, привело на православном Востоке к появлению практики так называемого «общего соборования», когда Таинство елеосвящения совершалось в массовом порядке над всеми желающими. Практика эта довольно ранняя: она существовала в константинопольской Великой церкви и оттуда попала на Русь. В Греческой Церкви XVII века совершение этого обряда было приурочено, в частности, в Великому Четвергу и Великой Субботе.

   Русский путешественник Арсений Суханов, посетивший Иерусалим в середине XVII века, подробно описал «общее соборование», совершаемое в Иерусалиме в Великую Субботу: