Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

Вследствие позиции церковного руководства лояльное ЭЛАС духовенство (в основном те священнослужители, которые ранее боролись против оккупантов) подвергалось гонениям. Так, 12 апреля 1945 г. Священный Синод отстранил от исполнения обязанностей двух епископов – Иоахима и Антония, поддерживавших во время оккупации левое народно-освободительное движение. Официальным предлогом послужил отъезд этих епископов из своих епархий больше чем на шесть месяцев, хотя они лишь скрывались от преследования нацистов. Под различными предлогами, но в действительности за участие в левом народно-освободительном движении против немецких оккупантов, после окончания Второй мировой войны преследованиям подвергались митрополиты Козани, Метхимни, Илии, Халкиссы, а также многие приходские священники[167]. Так, например, вступивший в ряды ЭАМ в 1944 г. митрополит Илийский Антоний был низложен в 1946 г. и возвращен на свою кафедру только после амнистии 1952 г.

[168]

Подобная деятельность руководства Элладской Церкви резко негативно воспринималась в СССР. Это, в частности, проявилось в реакции на телеграмму архиепископа Дамаскина Патриарху Алексию от 4 августа 1946 г., в которой говорилось, что во время Второй мировой войны «греческий народ принес в жертву делу союзников и ради спасения свободы мира свою жизнь», «оказал сопротивление и своим сопротивлением смог в течение месяцев задержать выполнение планов общего врага, предоставив, таким образом, большие преимущества борьбе союзников». В телеграмме также содержалась просьба «выступить на мирной конференции в пользу прав Греции, которая связана с благочестивым русским народом глубокими и нерушимыми религиозными узами». В своем письме заместителю министра иностранных дел В.Г. Деканозову от 13 августа председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпов так обосновал нежелательность ответа Патриарха: «Совет считает, что, поскольку Греческая Православная Церковь в целом (за исключением отдельных священнослужителей) не установила общения с Московской Патриархией, Патриарх Алексий должен воздержаться от ответа на телеграмму Дамаскиноса». 26 августа МИД СССР выразил свое согласие с этим мнением[169]

.

В докладе Г.Г. Карпова в ЦК ВКП(б) об итогах работы Совета по делам Русской Православной Церкви за 1946 г. (от 14 февраля 1947 г.) отмечалось: «От какой-либо связи с Греческой Православной Церковью Московская Патриархия воздерживалась сама, учитывая, что глава этой церкви архиепископ Дамаскинос отражал интересы реакционных кругов Греции и ориентировался на англичан»[170].

Схожая позиция была и у Первоиерархов некоторых других Православных Церквей в странах народной демократии, в частности, Сербский Патриарх Гавриил в беседе с посетившим в декабре 1946 г. Белград митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем заявил: «У нас неопределенные отношения с главой Греческой Церкви Дамаскиносом. Ведь неясно: кем он утвержден главой Церкви? Каноничен ли он? Ведь он поставлен немцами путем низвержения митр. Хрисанфа. И странно: он оказался угоден и англичанам. Я временно воздерживаюсь от канонического общения с ним»[171].

Однако уже вскоре, весной 1947 г., пытаясь привлечь как можно больше Поместных Православных Церквей к участию в намечаемом на октябрь 1947 г. Всеправославном совещании в Москве, Патриарх Московский и всея Руси Алексий послал известительное письмо о нем и архиепископу Афинскому Дамаскину[172]

.

Правда, некоторые иерархи Элладской Церкви отреагировали на планируемый созыв Всеправославного совещания в Москве резко негативно. Так, митрополит Закинфский Хризостом 1 августа 1947 г. опубликовал в официальном печатном органе Церкви статью «Две главные опасности», в которой писал, что «Православная Греческая Церковь имеет своим врагом не только папизм и Западную католическую церковь, но и славянство, и славянские Православные Церкви, которые находятся под коммунистическим режимом». Митрополит считал Патриарха Алексия неправомочным созывать Всеправославные совещания и утверждал, что «славянские Церкви стремятся поставить русского Патриарха на то видное место, которое в течение веков занимает Вселенская Патриархия»[173].