Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Общие доходы Руссика за 1941 г. (с остатком за прошлый год и формальными переводами денег из одной монастырской кассы в другую) составили 3 004 999 драхм, а расходы – 2 450 780 драхм, остаток на 1 января 1942 г. равнялся 554 219 драхмам. При этом реальные доходы существенно сократились и составили 1 381 811 драхм, в том числе доход от продажи продовольствия и хозяйственных принадлежностей – около 627 тыс. драхм (из них продажа 26 быков и 41 свиньи принесла 498 900 драхм), прибыль от продажи леса и лесоматериалов – 531 620 драхм, правительственный платеж за реквизированные метохи – 209 176 драхм, доход монастырской лавки от продажи книг – 14 200 драхм и т. д. В связи с оккупацией Греции пожертвования благотворителей прекратились. Реальные расходы в 1940 г. составили 1 743 082 драхмы, таким образом, перерасход средств по сравнению с прошлым годом вырос в 3 раза и равнялся 361 271 драхме[257]

.

В 1942 г. экономику оккупированной Греции захлестнула инфляция, в результате чего резко упала стоимость драхмы (к концу года одна драхма равнялась уже 14 левам). Общие доходы Руссика за 1942 г., сильно уменьшившись, формально составили большую сумму, чем в прошлом году, – 8 291 218 драхм, а расходы – 7 844 043 драхмы, остаток на 1 января 1943 г. равнялся 447 175 драхмам. При этом главную статью дохода составила продажа хранившихся в игуменской кассе золотых монет разных стран – 3140 драхм, правительственный платеж за реквизированные метохи принес 614970 драхм, платеж за реквизированных немцами мулов составил 101 930 драхм, определенную прибыль принес большой урожай маслин на Крумице и т. д. Наибольшую статью расходов составила закупка продовольствия – 6 444 946 драхм (пшеницы, муки, рыбы, соли и др.). Значительная часть его опять была куплена в Болгарии, куда в июле – августе ездил о. Протоген. Он потратил на оплату проезда 76 720 драхм и, продав золотые монеты, закупил продуктов на 36 308 левов: 2 т (1560 ок) пшеницы и т. п. На покупку 3 т соли, керосина, нефти, спичек и кожи в Салониках было потрачено 400 тыс. драхм[258]

.

В связи с острой нехваткой продуктов Собор старцев Руссика 8 января 1942 г. решил прекратить «выдачу пайка на сторону» до возвращения о. Василия из Болгарии. 29 января он постановил уменьшить размер просфор и прекратить прием новых лиц в братию до окончания войны, а также засеять все подходящие земли келлий и Крумицы, наняв для этого необходимых рабочих. Однако, как только ситуация немного улучшилась, Собор старцев 5 февраля постановил выдавать бедным русским пустынникам (сиромахам) прежний паек по 2 ока муки на человека в месяц. 29 марта Собор из-за отсутствия лекарств ограничил прием чужих больных в монастырскую больницу, при этом 2 апреля постановив выдать прокаженным пособие в 500 драхм и возобновить рыбальню. 17 мая Собор решил выдавать братии паек по 2, 5 ока муки на человека в неделю, но уже 27 мая его пришлось снизить до 2 ок на человека в неделю. И все же 29 декабря на покой в обитель приняли грузина о. Тихона. 27 июня 1942 г. из-за нехватки средств на оплату рабочих Собор старцев постановил рубить монастырский лес собственными силами, 12 июня 1943 г. решил выделывать кожи в своей кожевне, а 22 января 1944 г. – копать виноградник силами своих иноков[259].

Особенно тяжелая ситуация сложилась для монахов, проживавших в келлиях и каливах. Так, 17 февраля 1942 г. братии Свято-Пантелеимоновского монастыря поступило письмо о срочной помощи с Карули: «Пишу Вам по просьбе карульских стариков их слезную мольбу о помощи. Исчезает всякая возможность существования. Нет у нас положительно ничего на Каруле, и все монастыри закрыли свои двери, дабы не расходовать своих продуктов на живущих вне монастырей. Нас осталась половина против прежних отцов, получавших кубань: О. Феодосий (иеромонах), иеродиакон Софроний, о. Дорофей и о. Даниил умерли. О. Савва ушел на келлию, покинул Карулю вследствие невозможности прокормиться. Отец Пантелеимон работает у вас в монастыре по той же причине. Все, кто может работать физически, за кусок хлеба, ушли работать, как о. Иоиль, о. Евграф. О. Никодим от плохого питания заболел, распух, у него началась какая-то болезнь вроде водянки. Из получающих от монастыря Кубань 8 человек: о. Епифанию – 92 года, он почти совершенно ослеп; о. Нифонту – 86 лет, совершенно расслабленный от старости; о. Нилу – 79 лет, тоже крайне ослаб и немощен; о. Николаю – 76 лет; о. Вафусию – 70 лет»[260].