Правосудие бандитского квартала

Алиса улыбается. Она знает себе цену. И только тут до меня доходит, что взрывчатку в свой особняк привозил не губернатор, а она сама. Амброз О’Хара ничего не знал о предстоящем взрыве. Не удивлюсь, если эта стерва сама порекомендовала мужу мои услуги как частного детектива, собрав по знакомым сведения о методах моей работы. Алиса же и отправила на тот свет прежнего хаусмастера, чтобы освободить мне вакансию. Она все предвидела наперед, дергала за ниточки, управляя и мной, и мужем.

Она добилась того, чего хотела. У нее теперь железное алиби. В день взрыва ее вообще не было в городе. А теперь она хочет большего. Хочет того, чего желал ее муж.

Ну, что мне ей сказать? Даже не знаю, надо подумать.

Новелла 3

Нередко можно услышать от женщин: «Как жаль, что я не родилась мужчиной!» От меня – Мэвис Клер – вы такого не услышите никогда, что бы ни случилось в этом грязном и безумном мире. Я счастлива, что родилась и умру женщиной. Мужчины гордятся собой, потому что уверены, будто это они трахают своих подружек. Со мной такой номер не пройдет. Не они трахают меня, а я их, потому что я – проститутка. Все правильно, люди платят деньги за то, чтобы кто-то другой делал работу за них. Мужчины мне платят, но я не пойду спать с тем, кто просто тупо предложит мне больше денег. Я всегда оставляю за собой выбор и не посвящаю в свою тайну того, кого этот выбор касается.

Бэйсин-Сити – гиблое место. Тут аромат порока всегда замешан на испарениях смерти. Но если ты родилась и выросла здесь, то это лучшее место на земле. Только тут ты стоишь ровно столько, сколько достойна стоить. Ни центом больше, ни центом меньше. Никто не сделает для тебя скидку, не пожалеет, не придет просто так на помощь. Просящий, жалующийся на жизнь в нашем Городе Пороков так же неуместен, как гроб с покойником на свадебном столе.

Темнота ночи окутывает улицу. Над асфальтом проплывают рваные клочья тумана. В воздухе висит странный сплав запахов, в котором можно различить оттенки застоявшихся нечистот, сухой травы и поджариваемого солода, наплывающий волнами от пивоварни «Старый рейнджер». Ей уже больше ста лет. Когда-то она находилась за городской чертой. Тогда Бэйсин-Сити был еще благопристойным городишкой и вмещался в границы теперешнего Старого Города.

Тень от фонаря перечеркивает тротуар и косо ложится на стену. Мерный цокот моих металлических шпилек гулко отзывается на пустынной улице и тянется за мной звуковым шлейфом. Время еще есть. Я приехала немного раньше, чем следовало. Ярко освещенный вход в бар «Пушистая кошечка» замыкает перспективу Грин-стрит. Здесь, в южном пригороде, можно особо не опасаться, что тебя изнасилуют, ограбят или зарежут просто ради развлечения. Тут порядок держит мафия. Так что район считается вполне добропорядочным и безопасным. Работать тут одно удовольствие.

Достаю свой любимый узкий портсигар на десять тонких дамских сигарет. Узкие, тонкие вещи всегда стройнят их обладательницу. Щелкаю зажигалкой. Из-под колесика выскакивает веер искорок, но огонек так и не появляется.

– Вот же черт.

Другая на моем месте трясла бы зажигалку, крутила колесико, проводила другие бессмысленные манипуляции. Но я не люблю зря тратить энергию и излишней суетой повышать энтропию вселенной. Просто подношу зажигалку к уху и нажимаю клавишу. Шипения не слышно. Все, газ некстати кончился. Бесполезная теперь для меня зажигалка летит в решетку ливневой канализации, проваливается между прутьями.

Футах в ста от меня под кирпичной стеной устроился на смятых картонных коробках бездомный. Все его имущество хранится в проволочной каталке, позаимствованной в супермаркете. Ее теперешний хозяин зачем-то привязал разлохмаченной веревкой к трубе. Неухоженный мужчина спит и даже похрапывает, задрав давно не чесанную бороду к невидимым звездам. Недопитую бутылку с виски он любовно прижимает к груди.

Легонько толкаю его носком лакированной туфли в плечо.

– Эй…

Бездомный открывает глаза и смотрит на меня. Вернее, не на меня, а пялится снизу под мою короткую, из красной кожи, облегающую юбчонку. Ему однозначно «сносит крышу», глаза становятся неподвижными. А вот губы беззвучно шевелятся, словно он отсчитывает, сколько месяцев у него уже не было женщины.

– Огоньку дай, – пытаюсь вернуть его к реальности.

– Что? – хрипло и неосмысленно выдавливает из себя бездомный.

– Огоньку – прикурить красивой девушке.

Не отводя взгляда, бездомный лезет в карман, щелкает зажигалкой. Я присаживаюсь перед ним на корточки и ловлю кончиком сигареты пляшущий на ветру огонек.

– Насмотрелся? – свожу колени, поднимаюсь.

– Ууу… ааа… – слышится нечленораздельное, но однозначно восхищенное.

Он тянет ко мне свои заскорузлые пальцы.

– Пошел вон. – Мои шпильки вновь стучат по тротуару.