Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте

Практика показывает, что дискуссии о выборе какого-то одного основного критерия определения личного статута и национальности юридического лица имеют тот же результат, что и многовековые споры о предпочтительности той или иной теории о сущности юридического лица. Многочисленные и по большей части безуспешные попытки решения проблемы определения личного статута юридических лиц предпринимались в XX в. на международно-правовом уровне.

В рамках Гаагской конференции по международному частному праву была подготовлена и подписана 1 июня 1956 г. Конвенция о признании правосубъектности иностранных обществ, ассоциаций и учреждений. Авторы Конвенции попытались найти компромисс между сторонниками критерия учреждения и критерия административного центра. За основу был взят критерий учреждения, однако его применение было ограничено для стран, придерживающихся в своем законодательстве критерия административного центра. Такие государства, согласно положениям Конвенции, могли отказать в признании правосубъектности юридическим лицам, которые имели свой административный центр на территории государств, исповедующих критерий административного центра. Однако в том случае, если и в стране инкорпорации, и в стране места нахождения административного центра применяется критерий учреждения, образование должно быть признано юридическим лицом как в обеих этих странах, так и в любой третьей стране. Гаагская конвенция 1956 г. так и не вступила в силу из-за недостаточного числа ее ратификаций[59].

Возможные пути примирения указанных коллизионных принципов разрабатывались и на региональном уровне. Так, в рамках Европейского экономического сообщества (в настоящее время Европейский союз-ЕС) 29 февраля 1968 г. была подписана Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний. Основной принцип, использованный разработчиками, — принцип инкорпорации компаний «на территории Конвенции» (территории государств— участников ЕЭС). Предполагалось ввести важное правило о том, что в случае если компания инкорпорирована в одной из стран-участниц, а ее административный центр находится в другой стране-участнице, то остальные страны ЕЭС обязаны признавать такую компанию. При этом страна местонахождения административного центра получала право применять к таким компаниям императивные нормы собственных законов, которым подчиняются аналогичные типы местных компаний, включая нормы, регулирующие их создание и прекращение. В то же время нахождение административного центра компании вне территории стран ЕЭС предоставляло государствам возможность отказывать таким компаниям в признании на том основании, что их деятельность не имеет «серьезной связи» с экономикой одной из стран «Общего рынка». Однако Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний так и не вступила в силу вследствие отказа Нидерландов от ее ратификации[60]

. Определенного успеха достигли лишь латиноамериканские государства, подписавшие в 1979 г. в Монтевидео Конвенцию о коллизионных вопросах в отношении коммерческих компаний. В ней использован критерий учреждения юридического лица[61].

Споры о критериях определения личного статута и национальности юридических лиц не утихают в юридической литературе. При этом каждая из спорящих сторон выдвигает достаточно веские аргументы. В качестве своеобразного промежуточного итога рассмотрения различных критериев определения личного статута и национальности юридических лиц хотелось бы привести блестящее высказывание В.М. Корецкого, которое четко показывает причины бесперспективности поиска одной-единственной идеальной формулы прикрепления: «Примиримся ли мы с констатированием многоликости или, быть может, все же решимся оценить предложенные критерии и выбрать наиболее пригодный? Но они все равно хороши и равно недостаточны. Равно хороши, ибо каждый из них освещает одну сторону проблемы: критерий Vareilles-Sommieres'a (критерий контроля. — A.A.)- связь юридического лица с физическими лицами, в нем непосредственно заинтересованными, критерий Weiss'а и Neukamp'a (критерий места учреждения. — A.A.)-

связь с правопорядком, его порождающим, стремление ввести постоянство при изменчивом составе обществ и обеспечить государственный контроль над организацией обществ (путем концессий, регистрации и пр.), критерий до-мицилярный (критерий оседлости. —А. А.) в его разновидностях — связь с имущественным комплексом — гарантия интересов кредиторов. Все они равно недостаточны, ибо тщатся охватить явление в целом под непременным условием подведения всех случаев под одну категорию»[62].

Опираясь на проведенное исследование основных разновидностей коллизионных формул, вернемся к обозначенной ранее тенденции отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности и к вопросу о совпадении критериев определения личного статута и национальности юридического лица.