Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте

Устанавливается, что иностранные инвесторы и коммерческие организации с иностранными инвестициями, реализующие приоритетные инвестиционные проекты, пользуются гарантией от неблагоприятного изменения национального законодательства в течение срока окупаемости инвестиционного проекта, но не более семи лет со дня начала финансирования указанного проекта за счет иностранных инвестиций. В исключительных случаях Правительство Российской Федерации может продлить этот срок. При этом одновременно круг лиц, подпадающих под действие данной гарантии, расширяется за счет любых коммерческих организаций с иностранными инвестициями, если доля (вклад) иностранных инвесторов в уставном (складочном) капитале такой организации составляет свыше 25 % (союз «… а также…» в абз. 2 п. 1 ст. 9 вышеназванного Федерального закона с точки зрения логического толкования не оставляет сомнений на этот счет). Тем самым в круг потенциальных «пользователей» столь серьезной гарантией (которая в современных российских условиях крайне нестабильного налогового законодательства превращается в важную льготу) включаются любые коммерческие организации, более 25 % уставного (складочного) капитала которых принадлежит иностранным инвесторам, без всякой связи с их участием в осуществлении приоритетного инвестиционного проекта. Применение на практике данной нормы порождает огромное количество нерешенных проблем. В частности, срок действия стабилизационной оговорки по тексту Федерального закона зависит от срока окупаемости приоритетного инвестиционного проекта. В связи с этим непонятно, каким образом применять стабилизационную оговорку в отношении коммерческих организаций, более 25 % уставного (складочного) капитала которых принадлежит иностранным инвесторам, если они вообще не реализуют приоритетные инвестиционные проекты. Н.Г. Доронина считает, что в этом случае продолжает действовать срок, обозначенный в Указе Президента РФ № 1466[159]

.

На наш взгляд, такой подход являлся неприемлемым уже с момента вступления в силу нового Федерального закона, поскольку п. 1 Указа Президента РФ № 1466 пришел в явное противоречие с положениями ст. 9 нового Федерального закона. Данная позиция нашла нормативное подтверждение после издания Указа Президента РФ от 29 августа 2001 г. № 1088 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых указов Президента РСФСР и Президента Российской Федерации по вопросам иностранных инвестиций»[160]

, которым Указ Президента от 27 сентября 1993 г. № 1466 был признан утратившим силу со ссылкой на ст. 26 Федерального закона, которая предписывала Президенту РФ и Правительству РФ привести свои нормативные акты в соответствие с нормами нового Федерального закона.

Конечно, можно говорить о том, что в данном случае допущена лишь законодательная неточность[161]

, но она может очень дорого стоить российскому бюджету. Как справедливо отмечает В. Силкин, «распространение гарантии на любую коммерческую организацию с 25-процентными иностранными инвестициями в уставном (складочном) капитале вне зависимости от масштабов реализуемого ею инвестиционного проекта привело бы к многочисленным „обходам закона“ со стороны российских организаций путем учреждения за рубежом оффшорных компаний и затем создания на территории РФ совместных предприятий с их участием»[162]. Это замечание тем более верно, что, как уже отмечалось, отечественное законодательство твердо стоит на принципе определения личного закона юридического лица по месту его учреждения. Это закрывает возможность борьбы с такого рода «фиктивными» иностранными инвесторами путем указания на то, что административный (управляющий) центр компании и место его основной деятельности находятся на территории Российской Федерации.

Сегодня в мире отношение к стабилизационной оговорке все более меняется. Если проследить развитие национального законодательства стран— получателей иностранных инвестиций, равно как и международно-договорную практику по данному вопросу, то можно отметить, что стабилизационная оговорка используется все реже и реже, а то и вообще исчезает из правового регулирования. Академик Б.Н. Топорнин полагает, что «отказ от этой льготы — составная часть общей тенденции, заключающейся в том, чтобы не выделять вообще или (если подобное принципиальное решение пока еще невозможно) как можно меньше выделять правовой режим иностранного инвестора из правового режима страны— получателя инвестиций. Как свидетельствует накопленный опыт, „двухрежимный“ подход в конечном счете невыгоден иностранному инвестору, ибо падает интерес отечественного бизнеса к делам своей страны и начинается отток национального капитала»[163].