Правый

Спасали белые воротнички и манжеты. Постираешь, отгладишь, пришьешь белой по белому, можно в понедельник начинать новую жизнь. Маленькую новую жизнь. Ощущение радости приходило так легко. И новую жизнь начать было запросто. Пришил выстиранные воротнички. В армии тоже так. В этом, наверное, что-то есть. Надо подумать.

10.30 – 11.00

Велотренажер

Проехать десять километров, уставившись в телевизор. Вместо зелени и пения птиц – реклама стиральных порошков и зубной пасты. Вместо дорожки, убегающей из под ноги и скрипа несмазанного колеса - ровный бег в никуда по разбитому равнодушными узорами ковру Сжечь тысячу калорий - кофе, и бутерброды. Крутить педали, убегая, уезжая, оставаясь на месте. Глупость несусветная. Буря в стакане воды. Навязчивые мысли о собственной никчемности. Пустота. Не хочу этого горе – велосипеда. Вот в детстве был велосипед так велосипед. Хотя, честно, и с ним не все обстояло так гладко. Нога попадала в колесо - и не раз. Падала, - и не раз. Зато ветер в лицо, пахнущий травой и цветами. Цветочный ветер. Ноги крутят педали осмысленно. Под ногами бежит серая тропинка. Руки сжимают черные пластмассовые ручки. А рядом блестит в ожидании пронзительный металлический звонок – для бестолковых пешеходов, норовящих попасть под велосипед.

-Эй! Пашка, уйди! Задавлю!

-Попробуй! Не соберешь потом свой велик!

-Это ты себя потом не соберешь!

Вцепился в руль. Велосипед свалился в траву вместе с водителем.

-Дурак! – плакала, размазывая слезы. На коленке ссадина. Платье испачкано зеленой травой.

-Не наезжай следующий раз!

-А ты чего под колеса лезешь?

-Тропинка для кого? Для пешеходов?

-Тебя не учили, что женщинам надо уступать дорогу?

-Тоже мне, женщина! Сопли вытри! Женщина.

-Дурак! Ну не мужчина же я?

- На велосипеде не считается, женщина или мужчина. Ты просто велосипедист, а я пешеход. Вот и все! Тропинка для пешеходов. Поразъездились!

-Кто сказал? Где написано? Здесь все ездят. И никто никого за руль не хватает. Сам, можно подумать, не ездишь!