Праздничный пикник

— А что, черт возьми? — пожал плечами Веттер. — Мои отпечатки в досье и так есть. Валяйте.

— Мои тоже есть, — сказал Гриффин. — Я не против.

А вот Поль Раго внезапно взорвался:

— Опять вы за свои фтучки!

Все уставились на него.

— Нет, мистер Раго, — возразил Вульф, — это вовсе не «штучки». Мистер Пензер предпочел бы не говорить, как ему удалось раздобыть фотографии, но он расскажет, если вы настаиваете. Заверяю вас…

— Я имел в виду не это. — Соусный король подобрал ноги под себя. — Я имел в виду вафи слова о том, что тесемку развязал именно убийца. Это соверфенно необязательно. Более того, это наглое вранье! Когда я вофел в палатку и посмотрел на Фила, мне показалось, что ему дуфно, и я развязал тесемку, чтобы впустить свевий воздух. Поэтому, если вы возьмете у меня отпечатки пальцев и сравните их с фотографиями, что это докавет? Ничего! Ничегофеньки! Вот почему я заявляю, что все это вафи фтучки, а здесь, в свободной стране…

Я не пытался его напугать. Я не собирался даже к нему прикасаться. В кармане уютно покоился заряженный «марли», у Саула тоже был пистолет, так что, вздумай Раго что-нибудь затеять, мы бы его мигом успокоили. Но применять оружие в комнате, полной людей, дело непростое и опасное, поэтому я встал и шагнул в его сторону — с той лишь целью, чтобы быть к нему поближе. Саулу в ту же секунду пришла в голову такая же мысль, и мы с ним встали одновременно. Это, видимо, было уже чересчур для натянутых нервов Раго, который вскочил и бросился к двери.

Тут уж, конечно, нам пришлось применить силу. Я подоспел первый — не потому, что Саул более медлителен, а потому, что я был ближе к двери — и скрутил Раго, но этот дуралей затеял драку. Ему удалось больно лягнуть Саула, опрокинуть торшер и даже расквасить мне нос затылком. Когда же он вцепился зубами мне в руку, я решил, что с меня хватит, вынул револьвер и от души стукнул им кусаку — чуть позади уха. Смутьян свалился на пол, как куль с мукой.

Обернувшись, я увидел, что Дик Веттер тоже заключил кое-кого в объятия, причем его очаровательная жертва не лягалась и не кусалась. В критические минуты люди обычно не могут скрыть своих чувств, даже такие видные особы, как телезвезды. В газетах на следующий день об этом пикантном происшествии не было ни слова.

7

Я часто пытался представить, что думал Поль Раго во время состоявшегося два месяца спустя судебного процесса, на котором так и не упомянули про злосчастные отпечатки пальцев. Ведь наверняка он осознал, что попался на «фтучку» Ниро Вульфа и что держи он тогда язык за зубами и позволь взять у себя отпечатки, так теперь гулял бы на свободе.

Как-то раз я спросил Вульфа, как бы он поступил, если бы все обернулось таким образом.

— Но ведь не обернулось, — возразил он.

— А если бы? — не унимался я.

— Фу! — фыркнул Вульф. — Вероятность такого поворота событий была слишком ничтожна. Сомневаться в том, что тесемку развязал именно убийца, не приходилось. Внезапно столкнувшись с утверждением, что на тесемке могут быть его отпечатки, он должен был как-то оправдаться. В частности, объяснить, каким образом они оказались на тесемке, причем объяснить добровольно, не дожидаясь разоблачения.

Но я не отставал.

— Согласен, «фтучка» удалась на славу, но все-таки — что, если…

— Все равно отвечу, что обсуждать столь крохотную вероятность бессмысленно. Что, если твоя мать подкинула бы тебя в трехмесячном возрасте в клетку тигра? Что бы ты тогда делал?

Я ответил, что подумаю, а потом дам ему знать.

Что же касается повода для убийства, то можете попытаться сами угадать с трех раз, но даже близко не попадете. Вся болтовня в кабинете Вульфа в тот памятный день не позволила бы пролить и капли света на подлинную причину смерти Филипа Холта — вот как сыщики зарабатывают свои язвы! Впрочем я ошибаюсь — Флора Корби упомянула, что Филип Холт любил женщин, а это, безусловно, имеет отношение к делу. В числе женщин, которых он любил, оказалась и жена Поля Раго, привлекательная голубоглазая особа, по возрасту годившаяся соусному королю в дочки. Так вот, филип Холт слишком усердно приударял за ней, и голубоглазой особе, в отличие от Флоры Корби, его ухаживания пришлись по сердцу, что она и доказала.

Полю Раго это не понравилось.