Праздник для всех

Поначалу Карли восприняла гневную реакцию Джонаса с чувством облегчения. В действительности, так ей было даже легче находиться с ним рядом. Но когда Джонас промолчал при виде красивой маленькой елочки, на которую указала Карли, девушку охватило раскаяние. Ей хотелось, чтобы у Джонаса остались об этом дне только хорошие воспоминания.

– Эту? – спросил он.

Карли кивнула.

– Да, разве она не прекрасна?

– Мы уже говорили с тобой о прекрасном. Давай не будем начинать все заново. – Джонас наклонился и начал пилить ствол дерева.

Карли покраснела, услышав его упрек. Конечно, она не собиралась дразнить Джонаса. В глубине души она решила в понедельник первым делом позвонить Сильвии и узнать, не хотят ли они прийти к ней на очередной сеанс примирения. Нельзя проводить столько времени наедине с Джонасом.

– Не обязательно тебе все время работать, – сказала она. – Если ты спилишь эту елку, я…

– Пилить буду я. Так мы быстрее управимся.

Карли вздохнула и уселась прямо на снег. После краткой передышки рука Джонаса вновь заходила взад-вперед в идеальном ритме. Он прав, у Карли так не получалось. Хотя на ее счету было множество спиленных елок.

– Ты торопишься?

Джонас остановился и взглянул на девушку, растянувшуюся на снегу.

– Вообще-то нет. Это утомительно, но… – он обвел взглядом лес, – …красиво. И спутница у меня такая, что лучше не найдешь. – Он посмотрел ей в глаза и слегка опустил ресницы. – Но это напоминает мне о… том времени, когда мы были вместе.

Карли взялась за отворот своей вязаной шапочки и надвинула ее себе на глаза.

Джонас рассмеялся.

– Ты что, страус? Лучше бы прикрыла свой сладенький ротик, который втягивает тебя в такие приключения.

– Пили, Джонас, пили, – сказала Карли, поправляя шапочку. – А я буду развлекать тебя разговорами.

– Жду, не дождусь, – его рука снова ритмично задвигалась.

– Расскажи мне о твоей жизни на ферме, – предложила Карли, обрадовавшись, что он больше не сердится. – Сколько у тебя было сестер? А братьев?

Джонас замер на секунду, затем произнес, не отрывая взгляд от дерева:

– Нас было семеро.

– Семеро! Я всегда мечтала жить в большой семье. Но семеро… так много!

Джонас фыркнул.

Карли нахмурилась, но он продолжал упрямо смотреть на свою пилу.

– Я не хотела тебя обидеть, Джонас. Просто в наше сложное время слишком тяжело вырастить и выучить такое количество детей.

– Ты права, – уклончиво заметил Джонас.

Карли хотелось бы увидеть его глаза, выражение его лица.

– Мне почему-то кажется, что тебе неприятно говорить об этом. Или ты все еще злишься из-за… чего-то другого?

Джонас стоял, держа в руке маленькую елочку.

– Я не злюсь. – Он взглянул на елку. – Мы будем оставлять деревья там, где спилили, и заберем их на обратном пути? – Его глаза заблестели. – Или их нужно сначала отряхивать?

– Отряхивать? – подозрительно переспросила Карли. Вскочив на ноги, она попятилась, глядя в его сияющие глаза.

Джонас ухватил елку обеими руками, поднял ее над головой Карли и потряс. Облако сверкающих снежинок осыпало девушку.

– Джонас, прекрати! – завизжала Карли, рванув вверх по склону холма.

Джонас выронил дерево и бросился вслед за ней.

– Сейчас ты у меня побегаешь!

Карли смела снег с плеч и сняла шапку, чтоб отряхнуть ее.

– Я серьезно, Джонас. – Она попыталась изобразить обиду, но не сумела сдержать ответную улыбку. – Если тебе не хочется говорить о чем-то, лучше скажи это сразу. Не надо гоняться за мной, чтобы заставить заткнуться.

Джонас пожал плечами, без малейших признаков раскаяния.

– Прости, не смог удержаться. – Он улыбнулся еще шире. – Я не пытался заставить тебя заткнуться. Просто я… не часто рассказываю об этом.

– О количестве детей в твоей семье? – уточнила Карли. – Или речь идет о чем то более личном?

– Четверо младших – брат и три сестры, на самом деле мне не родные, а двоюродные, – пояснил Джонас.

У Карли екнуло сердце, когда она услышала его голос. Она не знала, что именно он собирался ей рассказать, но чувствовала, что это тема была для него очень болезненной.

– Они стали жить с нами после того, как моя мама и тетя, ее сестра, вместе поехали в Сиэтл. Их… убил в закусочной один чокнутый ублюдок, который просто ворвался в зал и начал палить по посетителям из автомата. – Джонас сжал руку в кулак так крепко, что это было заметно через перчатку. – У него не было никаких причин для этого. Проблем на работе или еще чего-нибудь. Он просто был сумасшедшим.

– О нет. – Карли остановилась, у нее перехватило дыхание. – Боже мой. Как… это…

Джонас подошел к ней и обнял. В этот момент она не стала сопротивляться, не могла.

– Ой, Джонас, – сказала она, уткнувшись лицом в его куртку. – Какой ужас. Не удивительно, что ты теперь не выносишь любого насилия.

Он крепче прижал ее к своей груди.

– Я рад, что ты это понимаешь?

– А как можно не понимать? Господи, что ты пережил! Сколько тебе было?

– Десять лет.

– Так мало.