Праздник любящих сердец

– Я получил хорошее представление о том, что может вам подойти, – вступил в разговор Лучиано. – Оба платья будут готовы, когда мы приземлимся. Остальные будут доставлены в течение суток. Я позвоню в студию и велю своим людям приниматься за работу.

– Благодарю, – сказал Винченцо. – Можешь одеваться.

– Правда? Могу?

– Конечно.

– А могу я воспользоваться ванной комнатой? – спросила она, исчезая за ширмой.

– Особого разрешения тебе здесь ни на что не требуется.

– Как раз в этом я не была до конца уверена.

Через минуту Элоиза вышла, снова одетая, затягивая полы рубашки в тугой узел. Винченцо захотелось обойти стол, развязать узел и расстегнуть все пуговицы. К сожалению, Лучиано все еще находился в комнате. Кроме того, он никогда не притронется к ней. Не иначе как на публику, для спектакля.

«Будет нелегко», – подумал он. И этого следовало ожидать. Он королевская особа. Для него существует мало запретов. А потому прекрасный спелый плод, к которому нельзя прикасаться, ему хотелось отведать, как никогда.

Элоиза вышла из кабинета. Винченцо поблагодарил Лучиано и вышел следом. Она воспользовалась ближайшей уборной, и он ждал ее снаружи. Выходя, она едва не столкнулась с ним и снова покраснела.

– Позволь, я покажу тебе твою комнату. Ванная там удобнее, чем здесь.

– Мне кажется, и эта недурна.

– Ты сможешь принять ванну.

– Неужели?

– Да. Ты намерена сердиться на все удобства, что я предлагаю? Смею напомнить, ты поехала добровольно.

– Да, – ответила она. – Потому что не хочу, чтобы кто-то снова контролировал мою жизнь. Не выношу этой мысли. Поэтому и согласилась. Так было проще. И лучше. Лучше, чем… альтернатива.

Его будто пронзило чувство вины. Непривычное для него чувство. И воспоминание. Винченцо вновь сомневался. И хуже того, все, что он знал об Элоизе, казалось, не имело значения. Он все равно хотел ее.

Стиснув зубы, Винченцо указал на дверь из красного дерева, дальше по коридору, и сказал:

– Тебе сюда.

Он открыл дверь, и взору Элоизы предстала великолепная комната с огромной мягкой кроватью. Он точно знал, что роскошная удобная ванна тоже понравится ей. Винченцо также знал, что если зайдет следом за ней, то может не устоять и предложить ей немедленно принять эту ванну вдвоем.

Ему не нравилось то, как он себя ощущал. Выбитым из колеи. Он не мог себе этого позволить. Не сейчас.

– Думаю, нужно, чтобы ты рассказал мне, чего именно ты хочешь, – сказала она.

Элоиза выглядела беззащитной, молодой. Выглядела не такой, какой являлась на самом деле. И она совсем не казалась дочерью своей матери.

Вот так все и происходит? Так женщины вонзают в мужчин свои коготки? Нет, это неподходящее сравнение. Ибо ее мать вонзила свои коготки в его отца ничуть не глубже, чем его отец вонзил в нее свои клыки. Они были вместе по взаимному согласию. Два ядовитых змея. И в то время, как Крессида Сент-Джордж причиняла страдания его матери, его отец с радостью причинял боль им обеим.

– Отдохни, – сказал Винченцо. – До Ариосты нам лететь еще пять часов. И сначала мы отправимся в мою квартиру, а уже оттуда во дворец.

Элоиза кивнула:

– Хорошо.

– И еще будет задействована пресса.

Ее это напугало, и испуг казался искренним.

– Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, – заверил он. – Просто следуй за мной и делай все, как я тебе скажу. А еще смотри на меня с обожанием. Будто я солнце, луна и звезды. – Он помедлил. – Когда-то у тебя получалось.

– Да, – сказала она, и глаза ее вдруг наполнились слезами. – Но ты ведь ту ночь не запомнил. Тогда я вернулась с небес на землю, и с тех пор уже не пыталась дотянуться до звезд.

Сказав это, она закрыла перед ним дверь, и он остался в коридоре, с тяжестью в груди.

Глава 4

Элоиза приняла ванну, но отдохнуть ей не удалось. Отдых был невозможен при одной мысли, что они приземлятся в Ариосте. Она не могла расслабиться после всего, что произошло. Она совершила глупость. Разоткровенничалась на предмет того, как не уверена в себе. Была слишком честной. Напомнила ему о той ночи, о которой он, по его словам, напрочь забыл. Элоиза была по-настоящему влюблена в Винченцо Моретти. Она не думала, что когда-либо сумеет так влюбиться в мужчину, ненавидя свою мать за многочисленных любовников. Хоть ей и было всего шесть лет, когда она переехала в Ариосту, Элоиза помнила прежних любовников матери.

Элоиза не сомневалась, что никогда не станет сокрушаться из-за мужчин. Что никогда не будет зависима от них. Но Винченцо всегда воспринимался ею иначе. Она видела в нем друга. Защитника. В пятнадцать лет ее сердце всякий раз едва не выпрыгивало из груди при его появлении. Когда он отправился на учебу и приезжал домой лишь изредка, она думала, что умрет от тоски. То были одинокие годы, и жила она исключительно ожиданием его каникул.

Вот почему, когда Винченцо окончил школу и вернулся в Ариосту, она решила отдаться ему, просто чтобы он знал, как сильно она его любит. Восемнадцатилетняя девушка, полная надежд.