Праздник подсолнухов

Я сосредоточенно ждал. Время шло. Внезапно тишину разорвал резкий звук. Я понял, где его источник, только после того, как сердце пропустило один удар и забилось снова. Это звонил в кармане мобильный телефон.

Поднеся его к уху, я услышал голос Харады:

— Слышал, вы отняли у девушки телефон, господин Акияма.

— Мало ли кто что болтает, а ты повторяешь. Просто позаимствовал на время. О моих перемещениях тебе сообщил юный курьер?

— Да. К тому же ему, кажется, известно и мое местонахождение. Вернувшись на Гиндзу, девушка попросила его передать мне послание. Именно за этим я и звоню.

— Что за послание?

— «Прошу вас по возможности защитить жалкого мальчишку» — такова ее просьба, и я решил передать вам ее слова.

— Думаю, послание адресовано тебе.

В его голосе засквозила усмешка:

— Несмотря на мою нетрадиционную ориентацию, я, похоже, куда лучше вас разбираюсь в женской психологии. Кроме того, у меня есть вопрос.

— Какой?

— Вы планируете совместную со мной операцию? Или будете действовать самостоятельно?

— Пока не знаю, но мешать тебе я точно не собираюсь. Тогда и у меня к тебе вопрос.

— Какой?

— Что ты нашел в этом старике Нисине?

— Объект любви не обязан быть безупречным. Например, сейчас я испытываю к вам определенное чувство близости, но без намека на сексуальность. Думаю, в человеческих взаимоотношениях существуют непостижимые оттенки.

— Ты рассуждаешь так, словно анализируешь постороннего человека. У Нисины могут быть от тебя секреты?

— Естественно, — ответил он и тут же другим тоном добавил: — Только что через мост проехало такси. Кто бы это мог быть?

Я оглядел темный квартал. Затем прошептал в трубку:

— Кажется, я догадываюсь, чем закончится игра. На этом прощаюсь. Больше перезваниваться не будем.

— Игра?!

— Да.

Я выключил мобильный телефон. Из нашего разговора я понял, где находится Харада. Он притаился в припаркованном автомобиле на въезде с Харуми-дори на причал. С той точки все въезды и выезды на причал и с причала видны как на ладони. Видимо, вернувшись в город на поезде, он тоже взял напрокат машину.

Я снова взглянул в оптический прицел. Не прибор ночного видения, конечно, но качество отличное. Картинка светлая и яркость хорошая. Я ощутил давно забытое чувство. Казалось, кровь на мгновение застыла в жилах, а затем с шипением потекла дальше. Холодное черное пламя лизнуло кровеносные сосуды и медленно побежало по ним. «Ритм и умение концентрироваться», — услышал голос из далекого американского захолустья.

Не знаю, как долго я ждал в таком положении.

В прицеле мелькнула тень.

Я поднял голову. На перекрестке затормозило такси, из него вышел человек. Когда машина уехала, мужчина остался стоять, оглядываясь по сторонам.

Я распрямился над каменной оградой, по-прежнему сжимая в руках пистолет. Человек, похоже, узнал меня. Пересек темную дорогу и стал приближаться. Вот и еще одна карта открыта. Подволакивая ногу, ко мне направлялся Иноуэ.

23

Я сделал несколько шагов навстречу и остановился на размытом островке падающего от уличного фонаря света. Сжимая в руке пистолет, замер в ожидании медленно приближавшегося Иноуэ.

Его хромота казалась мне совершенно естественной, ведь я не знал его другим. Поминутно поглядывая на меня, словно желая убедиться, что я никуда не делся, он подходил все ближе, пока наконец не остановился, тоже оказавшись в круге света. Теперь нас разделяло всего несколько метров.

Я положил руку на рукоятку и направил дуло в землю.

— Наши встречи в самых неожиданных местах становятся традицией, господин директор.

Он кивнул:

— Мурабаяси только что рассказал мне твою историю. Я, не раздумывая, схватил такси и примчался. Оказывается, даже в субботнюю ночь в Токио можно отыскать безлюдное местечко.

— Меня это тоже удивило. Зачем вы приехали?

— Это мой долг.

— Долг?!

— Да ты ведь уже и сам все знаешь. Уверен, ты предполагал, что я приеду сюда.

— Не предполагал. Делал ставку.

— Ставку на что?

— Сегодня один человек поведал мне свою теорию. По его мнению, человечеством движут три мотива: деньги, власть и красота. Все эти материи так или иначе связаны с вожделением. Но мне казалось, что людьми может управлять и противоположный мотив. Тот человек, похоже, не принял его в расчет.

— Противоположный? Что есть противоположность вожделения? Я и сам что-то не могу догадаться.

— Совесть, — ответил я. — Возможно, даже в нашу эпоху человечеством все еще движет совесть. На нее-то я и делал ставку.

Он улыбнулся:

— Значит, ставка оказалась выигрышной? Раз я сюда приехал?

— Трудно сказать. Пока не знаю.

— Даже если пока забыть о твоей ставке, — он скользнул взглядом по пистолету в моей руке, — я упомянул о долге. Мой долг состоит и в том, чтобы не дать тебе сделаться преступником. К счастью, море совсем близко. Выброси оружие в Токийский залив.

— Даже если мой долг — выстрелить из этого оружия в вас?