Жан-Мари Густав Леклезио

Праздник заклятий. Размышления о мезоамериканской цивилизации

Праздник заклятий

Лет двадцать назад, между 1970 и 1974-м, я имел счастье жить в панамской провинции Дарьен среди эмбера — одной из центральноамериканских народностей — и у их ближайших родственников ваунана. Опыт, приобретенный там, полностью изменил мои представления о жизни, о мире и об искусстве, мой способ сосуществовать с другими людьми, манеру ходить, есть, спать, любить и даже мечтать.

Эмбера и ваунана — племена общей численностью около пятидесяти тысяч человек, обитающие в малопосещаемом уголке Центральной Америки, именуемом Эль-Тапон («пробка»), ибо только там сохранилась нетронутая сельва, затрудняющая сообщение Северной Америки с Южной. Эмбера и ваунана, которых прочие жители обычно зовут общим именем «чоко», живут на ограниченной территории, их поселения тянутся по берегам рек Чукунаке и Туира и их притоков: Чико, Тупиза, Тукеза и Манене. Они принадлежат к народам жепано-карибской семьи языков, некогда населявшим острова Карибского моря, Венесуэлу и часть западной Колумбии. В XIX веке, теснимые европейцами и, как здесь их называли, «вольными неграми», то есть чернокожими, освободившимися из рабства, чоко начали перебираться в панамский Дарьен, оттесняя своих всегдашних врагов из народностей культуры туле (или куна) к архипелагу Сан-Блаз и в верховья Рио-Чукунаке. Но в преданиях своих чоко утверждают, что их предки пришли из Колумбии, с отмелей Буэновентура в устье Рио-Баудо, где их бог Хевандама посадил в песок древесные черенки и из них выросли первые люди.

Я случайно встретил эмбера в Панаме, ватагу юнцов, отиравшихся в припортовом квартале Мараньон. Несмотря на свои грязные лохмотья, они выглядели невероятными красавцами: длинные пряди черных волос, безбородые лица, выкрашенные темно-синей краской, выражение беззаботной, добродушной жизнерадостности, так контрастировавшей с нищетой этих «баррио». Я подошел к ним, заговорил, и они тотчас пригласили меня приехать в Дарьен погостить в их селениях, протянувшихся по берегам рек. И вот несколько дней спустя я купил билет на местный пароходик, похожий на старинную каравеллу, что курсировал между городом Панамой и дарьенским портом Эль Реаль. Там я нанял одну из пирог, которые ходили вверх по тамошним рекам, и мое приключение началось.

В те времена я еще никакой экологии и в мыслях не имел, знать не знал ничего о прошлом коренного населения Америки. Просто бежал от агрессивной жизни больших городов, искал чего-нибудь нового, ранее не испытанного. Так, однажды в Таиланде я серьезно подумывал уйти в буддийский монастырь на Малазийском полуострове около Сонгкхла. В некотором роде я готовил себя ко встрече с кем-то или с чем-то, что бы позволило мне одолеть свои наваждения и обрести внутреннюю гармонию.

Именно это и случилось, когда я познакомился с эмбера, живущими на берегах Рио-Тукезы. Я не сразу осознал, что со мной происходит. Всякий контакт с иным типом общественного устройства довольно сложен, и то, с чем я сталкивался, не сразу получало вразумительное объяснение, да и не нуждалось в словесном оформлении. Ко всему прочему я отдавал себе отчет, что эмбера, обучая меня своему языку или отвечая на расспросы, избирали самую упрощенную версию — минимум слов или самое общее истолкование того, что касалось сущности их культуры. Здесь не было никакого пренебрежения к моим способностям — они просто учитывали, что я городской житель наподобие тех обитателей пригородов Панамы, с которыми им уже приходилось общаться, а потому просто не способен понять все и сразу.