Пражский студент

Он шел, пришел он в город муз,И все пел: Валлери-валлера,И пил за тостом тост: виват,О, Академия!Хор включился сразу:И пил за тостом тост: виват,О, Академия!

Вандал продолжил:Принес дукатов кошелек –Ох, карты да бокал!Теперь бы геллер где сыскал,О, Академия!

— Теперь бы геллер где сыскал — о, Академия! — гремел застольный круг, смеясь над угрюмо раздумывающим о чем-то Балдуином.

За оградой сада заскрипела по песку повозка. Послышалась тихая поступь лошади, резкий щелчок кнута.

— А ведь Балдуин из хорошей семьи, — задумчиво заметил Заврел. — Он промотал кучу денег. Девки, вино, кости развеяли по ветру его наследство...

— О, Академия! — еще тише прозвучал припев.

Повозка остановилась у сада. Это была старая открытая коляска, наподобие почтовой кареты, только без верха. Тощие клячи месили подковами влажный песок. Морщинистый старик, человечек с пергаментной кожей, осторожно вытянув вперед негнущуюся ногу, вылез из коляски. Элегантность его потрепанной одежды подчеркивалась серым цилиндром; палка эбенового дерева с набалдашником из слоновой кости в виде детской головки дополняла гротескный наряд. Кучер на облучке, несмотря на почти летний зной, был закутан в пепельно-серый плащ; он сидел молча, и его известково-бледное лицо с глубоко сидящими глазами и твердыми скулами оставалось бесстрастным и неподвижным.

— А, это Скапинелли! — прошептал Балдуин. Неприятные лица в последнее время преследовали его всюду. — Опять этот старый мошенник...

Старик со странной усмешкой проковылял через сад, не глядя по сторонам, не обращая внимания на корпорантов, — он явно имел определенную цель. Балдуин, который сидел сгорбившись, почти испугался, услыхав над собой блеющий голос.

— Что печалитесь, господин Балдуин? Не может ли вам помочь старый Скапинелли?

С вкрадчивой ухмылкой старик присел к столику. Балдуин, упершись кулаками в столешницу, надменно откинул голову назад.

— Бог мой... Чего вы от меня хотите? — раздраженно бросил он, когда пергаментная физиономия старика приблизилось к его лицу. Спутанная козлиная бородка почти горизонтально торчала под крючковатым костистым носом старика, похожим на клюв коршуна; красноватые глаза без ресниц заискивающе щурились...

— Фу! Не надо спешить с оскорблениями, молодой человек. Горячая кровь! Вам, может быть, еще доведется об этом пожалеть!

— Ха-ха-ха! — горько засмеялся Балдуин. — Вы можете устроить мне большой выигрыш? Или богатую невесту? Да у меня нет ни геллера, ни вещей для заклада, уважаемый господин ростовщик!

— Хе-хе-хе! — в тон ему заблеял старик, и взгляд его острых крысиных глазок быстро и цепко, словно оценивая, скользнул по Балдуину. — А я как раз об этом и подумал, увидев вас здесь таким мрачным. Думаю, что мы с вами провернем одно дельце...

— Ну-ну, — усмехнулся Балдуин. — Только я не знаю, как и когда я смогу вернуть тебе, старому кровососу, капитал и проценты!

— Эй! Да кто же говорит о процентах? Кто говорит о залоге? Нет, не то, совсем не то! — заблеял Скапинелли, прикасаясь пальцами к рукаву Балдуина.

Балдуин отбросил его руку, словно паука. Потом сердито отмахнулся и встал, увидев, как из двери особняка его манит рукой Заврел.

— Но послушайте же, молодой господин, только одну минуту, — попросил Скапинелли, пытаясь удержать студента за полу куртки, — я могу дать вам все, что угодно — деньги, богатую невесту. И я устрою вам еще большее...

Балдуин вырвался.

— Довольно насмешек! — зло прорычал он. — Вы ничем не можете мне помочь!

— Скапинелли может все! — проскрипел старик. Его пергаментное лицо со злодейской усмешкой смотрело на студента снизу вверх. — Вы слышите? Женщины — почести — слава — золото, золото...

Балдуин пожал плечами, отвернулся и пошел к Заврелу, не оглядываясь назад. Но в его ушах, как скребущая когтями крыса, скрипели слова: золото, золото...

Скапинелли остался сидеть у стола, беззвучно посмеиваясь. Он сидел и ждал. Видимо, он был уверен, что Балдуин вернется. Он даже повернулся к дому тощей, сгорбленной спиной и принялся чертить странные знаки на песке тростью черного дерева.

Пудель Балдуина выскочил в сад и начал носиться взад-вперед, обнюхивая траву. Завидев Скапинелли, он яростно залаял, вскочил передними лапами на стул старика, скалился, рычал, вновь лаял, обнажая зубы до десен, и никак не хотел успокоиться, пока один из студентов не схватил его за ошейник и не увел его в дом. Но пес продолжал рваться обратно, рыча и взлаивая.

А Скапинелли не шевельнулся. Кельнерша Божена было подошла к столу, вопросительно поглядела на старика, но когда он ухмыльнулся ей, девушка вздрогнула и с гримасой отвращения убежала прочь.

— Хе-хе-хе, — блеял старик, барабаня сухими пальцами по столу и озираясь с наглой усмешкой.