Предания об услышанных мольбах

Шань-лун поднялся по ступенькам. В северо-восточной части помещения было высокое седалище, подобное тому, на котором обычно восседают проповедники. Правитель указал на это седалище и произнес:

— Займите свое место и приступайте к чтению сутры.

Во исполнение приказания Шань-лун подошел к седалищу, и тогда правитель поднялся и молвил:

— Пожалуйста, садитесь, закононаставник!

Шань-лун занял место на возвышении; сел и правитель, обратясь к нему лицом. Шань-лун приступил к чтению:

— «Сутра цветка лотоса сокровенного Закона». Часть первая. Введение...

— Прошу Вас, закононаставник, не продолжайте, — прервал его правитель.

Шань-лун поднялся с седалища и спустился со ступенек. Он обернулся и посмотрел во двор, но никого там не увидел.

— Блага от чтения сутры распространяются не только на Вас, но и на тех пленников, которые были во дворе, — пояснил правитель. — Прослушав сутру, все они удостоились спасения! Не прекрасно ли?! Теперь Вы свободны и можете вернуться домой.

Шань-лун поклонился на прощание. Но только он прошел несколько сотен шагов, как правитель приказал ему вернуться.

— Возьмите этого человека, — сказал он служке, — и покажите ему все ады один за другим.

Служка повел Шань-луна на восток. Они прошли сотню шагов и увидели железный город-крепость. Он был очень большой, а сверху накрыт крышей. Там было много маленьких оконных отверстий по сторонам: одни размером с чашу для жертвоприношений, другие — всего лишь с чашку. Несколько мужчин и женщин влетели в окна и не возвратились. Шань-лун удивился и вопросил служку, что сие означает.

— Это главное адское узилище, — был ответ. — Здесь много различных отделов по степени совершенных преступлений. Все эти люди помещаются в тюрьму для наложения наказаний согласно их прежним деяниям-карма.

Услышав об этом, Шань-лун был весьма опечален и напуган.

— Намо Будда^[278]! — воскликнул он и попросил служку увести его отсюда подальше.

Они пришли к вратам какого-то заведения и увидели котел, наполненный жидкостью, кипящей на сильном огне. Двое пленников дремали, сидя около него. Шань-лун окликнул их и расспросил. Пленники ответили:

— В воздаяние за грехи нам уготован этот котел с кипятком. Благодаря тому, что Вы, облеченный мудростью, воскликнули: «Намо Будда!» — все пленники адского узилища получили один день передышки. Измучившись, мы и задремали.

Шань-лун еще раз воскликнул:

— Намо Будда!

Служка сказал Шань-луну:

— Чиновников здесь часто меняют или переводят на другую должность. Сегодня правитель освободил Вас, однако не будет лишним обратиться к нему и попросить поручительства. Если это не сделать, то, боюсь, как бы какой-нибудь чиновник, не посвященный в Ваши дела, вновь не взял бы Вас под стражу.

Шань-лун тотчас отправился на прием к правителю с просьбой о поручительстве. Правитель потребовал лист бумаги, написал на нем ряд иероглифов и передал служке со словами:

— Получите подпись сановников пяти стезей.

Во исполнение приказа служка отвел Шань-луна в два других ведомства. В каждом из них имелась приемная со столькими же служителями и охраной, как и в первом. Служка, исполняющий поручение правителя, получил все необходимые подписи чиновников, значительно дополнив ряд иероглифов. После этого документ вручили Шань-луну. Взяв с собой документ, Шань-лун пошел к воротам. У ворот были трое стражников, которые потребовали от Шань-луна:

— Правитель освободил Вас. Теперь Вам следует хоть что-нибудь дать нам!

Прежде чем Шань-лун успел ответить, служка ему посоветовал:

— В том, что правитель освободил Вас, эти трое ни при чем. Эти посланники брали Вас под стражу, когда Вы умерли. Хозяин веревки связал Вас темно-красной веревкой; хозяин колотушки ударил Вас по голове; хозяин мешка упрятал Вашу жизненную силу-ци в мешок. Теперь они видят, что Вы возвращаетесь к жизни, и пришли попрошайничать.

Шань-лун перепугался и стал извиняться перед этими тремя:

— По своему невежеству я не узнал вас, господа! С вашего позволения я приготовлю кое-какие вещи по приходе домой. Однако я не знаю, как переправить их вам.

— Сожгите их под деревом на берегу реки, — был ответ.

Шань-лун заверил в том, что все исполнит, попрощался со служкой и вернулся домой.

В доме он увидел плачущих родственников, готовящих похоронные принадлежности. Шань-лун вошел в дом, сбоку протиснулся в свой труп и ожил.

Потом Шань-лун нарезал бумагу, сделал из нее «деньги» и «шелк», которые и сжег у реки, немного присовокупив пожертвования пищей и вином. Вдруг он увидел тех троих, пришедших изъявить свою признательность:

— Благодарим Вас, господин, за то, что Вы держите свое слово, — сказали они. — Мы уже получили Ваши ценные дары. Мы их не стоим.

Сказав так, они удалились.

Шань-лун лично поведал эту историю настоятелю Обители дхарани^[279], который, в свою очередь, рассказал ее мне.

Загробное хожение Ли Сы-и