Предания об услышанных мольбах

Фа-хэна вытащили на берег и барабанным боем возвестили о казни. Вдруг появились два пятицветных дракона и столкнули лодку с мели. Служки простили Фа-хэна.

Лодка прошла еще тридцать ли на север. Там, на берегу, Фа-хэн увидел прекрасное селение в несколько десятков тысяч дворов. Ему сказали, что это ссыльное поселение. Фа-хэн с опаской поднялся на берег. В селении было много злых собак, которые так и норовили вцепиться в него зубами. Фа-хэн перепугался. Далеко на северо-западе он увидел строение с залой для проповеди и в нем множество шрамана. Он услышал звуки песнопения и стремглав бросился туда. В залу вели двенадцать ступеней. Поднявшись на первую, Фа-хэн увидел своего прежнего наставника Фа-чжу, восседающего на варварском ложе. Тот, заметив Фа-хэна, воскликнул:

— Никак, это мой ученик! Что ему здесь нужно?!

Он тотчас поднялся с ложа, подошел к Фа-хэну и стал бить его полотенцем по лицу, приговаривая:

— Прочь отсюда!

Фа-хэну очень хотелось подняться вверх по лестнице, но как только он ставил ногу на ступень, учитель прогонял его. Так было трижды, и тогда Фа-хэн отказался от дальнейших попыток.

Потом Фа-хэн увидел на гладком полу колодец глубиной в три-четыре чжана. Его кирпичная кладка была ровной и без зазоров. Фа-хэн подумал, что это обычный колодец, но люди, стоявшие близ него, сказали:

— Этот колодец — необыкновенный. Разве же мыслимо сотворить такое?!

Фа-хэн последний раз взглянул на Фа-чжу. Тот проводил его взглядом и крикнул вдогонку:

— Идите своей дорогой! Собаки Вас не тронут!

Фа-хэн вернулся на берег реки, но лодки, доставившей его сюда, не нашел. Он почувствовал жажду и хотел напиться из реки. Фа-хэн свалился в реку и тотчас ожил.

Фа-хэн ушел в монахи, соблюдал обеты, питался растительной пищей. Дни и ночи напролет он жил помыслами о безупречном поведении. Шрамана и бхикшу[52] Фа-цяо был учеником Фа-хэна.

Утка со сломанным крылом

В уезде Лоцзян, что в округе Цзиньань, есть горы Хошань, заслоняющие солнце. На вершине — каменное ложе, несколько чжанов в обхвате, а по нему беспрерывно струится полноводный родник глубиной в пять-шесть чи. Древние старцы поведали, что сюда захаживали утолить жажду горные отшельники.

Шрамана Сэн-цюнь жил отшельником в тех горах. Выпьет он, бывало, из того родника и уже не ощущает голода, даже к злакам не притрагивается. Наместник округа Цзиньань Тао Ся прослышал об этом и приказал добыть ему воды. Сэн-цюнь передавал ему воду, но стоило посыльному спуститься с горы, как она портилась. Тогда Тао Ся сам переправился через озеро и пришел к горе. Небо в этот день было ясное и безоблачное. Но только Тао Ся ступил на гору, как ветер, дождь и кромешная тьма — три непреодолимых препятствия — стали на его пути.

Обитель Сэн-цюня была отделена от родника горным потоком. Утром и на обратном пути вечером он переходил речку по бревну, служившему ему мостом. Как-то утром Сэн-цюнь собирался как обычно перейти речку, но увидел утку со сломанным крылом. Положив крыло на бревно, та изгибала шею и щелкала клювом. Сэн-цюнь так и не смог через нее переступить. Хотел он было столкнуть крыло посохом, но побоялся, что утка утонет. Так Сэн-цюнь остался без родниковой воды и вскоре скончался от жажды и голода. Говорили, что было ему тогда сто сорок лет. В преддверии смерти Сэн-цюнь так истолковал происшедшее:

— Ребенком я перебил крыло одной утке. Теперь во исполнение Закона причин и следствий[53] утка послужила мне воздаянием.

Шрамана-индус Ци-юй

Шрамана Ци-юй был уроженцем Индии. Пришел он из западных краев морем, побывал в Гуаньчжуне и Лояне. По дороге в старый Сянъян[54] Ци-юй собирался переправиться на северный берег озера. Лодочник увидел индуса-шрамана в рваной и ветхой одежде и побрезговал им — не пустил в лодку. Лодка еще только подходила к северному берегу, а Ци-юй уже был там. Все, кто были в лодке, изумились. Навстречу Ци-юю, поджав уши и виляя хвостом, вышли два тигра. Ци-юй потрепал их по головам рукой, и те тотчас ушли в заросли. Люди с северного и южного берегов кинулись к Ци-юю с расспросами, но тот не проронил до конца дня ни слова. Когда он продолжил путь, несколько сотен человек бросились за ним вдогонку. Ци-юй шел степенно, не спеша, однако преследователи так и не настигли его.

На исходе правления императора Хуэй-ди (290—307) Ци-юй прибыл в Лоян. Праведные мужи Лояна приходили к нему выразить свое почтение. Бывало, Ци-юй даже не приподнимется им навстречу, а то и обругает за излишества в одежде:

— Вы и ваша братия не принадлежите к истинным и преданным последователям Будды! Вы — пустоцветы, домогающиеся подношений!

Увидев императорский дворец в Лояне, Ци-юй воскликнул:

— Дворец на небесах Трайястримша[55] точь-в-точь такой же! Этот дворец сооружен с такой же сноровкой и умением, что и небесный, но какими тяжкими трудами простых смертных!

Юные Чжи Фа-юань и Чжу[56] Фа-син пришли на поклон к Ци-юю. Ци-юй поднялся, вышел навстречу и приветствовал их. Фа-юань совершил ритуал поклонения, и Ци-юй погладил его по голове, приговаривая: