Преданный (СИ)

Я видела, как её маленькое тело трясётся, но уже не от ненависти, а от страха. И я чувствовала нечто похожее.

— Выйди, — попросила я Марка.

Он с сомнением посмотрел на меня, пытаясь возразить.

— Выйди, — упрямо повторила я, — всё будет хорошо.

Я просто надеялась, что для этого самого «хорошо» ещё не было поздно.

Парень вздохнул и удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Тебе тоже лучше уйти, — сказала девушка, сложив руки на груди, пытаясь унять дрожь, — а то я врежу тебе ещё раз.

Моя щека всё ещё горела, но я сделала вид, будто мне не больно.

— Пускай, — ответила я, будто мне действительно было плевать, — я это заслужила.

Не знаю, чего я ожидала. Возможно того, что она скажет, что это не так. Но Вика лишь кивнула.

— Ты виновата в том, что он со мной сделал, — сказала она убеждённо, — ты виновата, и эту ношу ты будешь нести всю жизнь.

Я закрыла глаза и кивнула. Я и так винила себя. Каждую минуту абсолютно каждого дня, когда думала, чем я заслужила это. Когда думала о том, почему мне никто не верит. Когда никто не вставал на мою сторону.

— Сколько тебе было лет, когда он это сделал? — спросила Вика, кажется смирившись с тем, что уходить я не собиралась.

— Семнадцать.

Она тихо всхлипнула.

— А мне сейчас пятнадцать. И я не знаю, как с этим жить. Правда не знаю, иногда просто хочется, чтобы всё закончилось.

Слёзы текли по её щекам, когда она села на кровать. Я села рядом и просто уставилась перед собой, обнимая себя за талию, надеясь защититься таким образом. И я рассказала ей всё. То, что я не рассказывала никогда и никому. Возможно было что-то правильное в том, что я открылась именно перед ней. Возможно было легче выговориться тому, кто тебя понимает.

Я должна была почувствовать освобождение, но не чувствовала ничего. Совершенно ничего, будто с этими словами у меня из тела ушли и последние эмоции. Вика всё время плакала, а я не пыталась её успокоить. Возможно от того, что сама не могла перестать плакать.

— Почему ты не заявила на него? — спросила Вика, тихо всхлипнув, — Почему ты не наказала его за то, что он сделал?

Я не была дурой, чтобы снова наступать на те же грабли, что и с Вадимом, и надеется, что парень, склонный к агрессии, просто перестанет делать это. Если раньше я верила, что Вадим изменится и раскается, то с Захаром я правда пыталась бороться. Я знала к чему может привести моё молчание, и не хотела повторения. Но кажется одного желания было недостаточно.

— Я пыталась, — прошептала я, — правда пыталась. Прошло несколько дней с того момента, прежде чем я смогла прийти в себя окончательно и наконец понять, что нельзя оставить это просто так. К тому моменту я даже не могла доказать, что между нами была связь. Но я пошла и написала это дурацкое заявление. Там сидела милая женщина, которые смотрела на меня своими тёплыми серыми глазами. И знаешь что она мне тогда сказала? Он ведь тебя не насиловал, — я замерла на секунду, стараясь успокоиться. — Да, он этого не сделал, но я, черт возьми, не давала своего согласия, он накачал меня долбанными наркотиками. Так что да, он меня не насиловал, но я чувствовала себя изнасилованной.

Вика обняла себя руками и принялась раскачиваться, будто пытаясь себя убаюкать.

— Ты могла хотя бы попытаться бороться, — возразила она.

— Я боролась. Я пыталась восстать против наших ужасных законов и правосудия, против осуждения общества. Я была не первой, кого он изнасиловал, я пошла к другим девочкам. Они все, как одна смотрели на меня большими глазами и говорили, что им страшно, что они ни чего не помнят, что все это позади. Я говорила им: ну вот, посмотрите на меня, он сделал это с вами, со мной и он не остановится. А они говорили, что это не из дело. Понимаешь? Мне не было смысла бороться одной, у меня не было доказательств.

— Их нет и сейчас, тогда что ты тут делаешь? — прошептала девушка.

— Пытаюсь тебе помочь, — честно ответила я, — мне в той ситуации никто не помог, и мне пришлось справляться с этим самостоятельно. Расскажи мне всё, и я обещаю, что он получит то, что заслужил.

— Его нельзя убить, — возразила Вика, и я понимала её.

Сколько ночей я представляла, как буду медленно и мучительно убивать Захара. Это ужасно, но это давало мне спокойствие. И тогда бы я радовалась его смерти, но точно не сейчас.

— Возможно смерть слишком лёгкое наказание для таких, как он. Возможно жизнь может быть намного ужаснее смерти.

Через несколько часов я снова сидела в дорогой машине Захара после того, как он попрощался со своей сестрой, которая даже разрешила её обнять. Мне понадобились долгие часы, чтобы убедить её в том, что не все мужчины такие. И её брат, какие бы глупости он не совершал раньше, правда любит её.

А глупостей Марк совершил не мало. И это касалось не только наших школьных годов. Когда Марк рассказал Захару, что видел меня на вечеринке, прошло уже два года с тех пор, как они последний раз общались. Их дружба держалась на совместном подгаживании другим людям, поэтому когда после случившегося со мной Захар был вынужден перевестись, их общение прекратилось.